И Пикетти, и Аджемоглу с Джонсоном основывают свой анализ на цифрах национальной статистики, в масштабах отдельных стран. У них далеко не на первом плане и данные, и методологии для анализа глобального неравенства в планетарных масштабах, где картина еще более вопиющая. Естественно, что политическому классу западных стран важнее принимать решения с оглядкой на собственный электорат в своей стране, а нарастающая пропасть в богатстве между США и остальным миром пока находится на втором плане.
Мы вернемся к этому важнейшему аспекту глобального неравенства несколько позже, когда будем рассматривать глобальные последствия цифровых монополий.
Пока же подведем итог: производительность труда в западных экономиках, несмотря на положительный, пусть и отсроченный во времени эффект от цифровизации, перестала расти теми же темпами, что в течение предыдущих 100 лет. Это сузило возможности для увеличения уровня жизни всех категорий работающих, но особенно сказалось на наименее оплачиваемых. Их доходы практически перестали зависеть от роста производительности и не увеличиваются. В этом видят причину «протестного» выбора в западных странах.
Интеллектуальный и относительно независимый мейнстрим активно ищет варианты того, как найти выход из этой ситуации, особенно в условиях исчезновения занятости во многих сферах и ожидания скорого массового внедрения искусственного интеллекта, замещающего труд. Пока в качестве вариантов рассматриваются либо «инициатива снизу» – борьба за свои экономические права, или же вмешательство государства как арбитра или «распределителя» доходов от богатых бедным.
При этом Большая Цифра как новая доминирующая формация создает собственную реальность и собственный дискурс, строит новый идейный фундамент для появившегося во многом нового экономического уклада, рост неравенства в котором становится нормой. Цифровизация не только создает новую стоимость в экономике, которая «проходит мимо» глобального большинства, превращаясь в богатство небольшого круга людей, но и формирует новые правила распределения этого богатства. О механизмах этого – в следующих главах.
А пока большинство аналитиков на Западе уповают на небольшой скачок в производительности труда в США в последние три-четыре года, предполагая перелом тренда на падающий рост производительности (рис. 2.6, с. 34).