– Нам пофиг, – оборвал второй. Мускулистый брюнет с косой до лопаток и зеленовато-голубыми, точно мутными, глазами. Его левая рука была полностью татуированной, левая бровь частично выбрита. А обнажённый торс прикрывала лишь кожаная жилетка.
– Давай седлай кобыл, – проворчал третий. Русоволосый, с рыжеватой редкой щетиной, с проколотой губой и карими глазами в обрамлении белёсых ресниц.
Все трое заржали. У того, что с проколотой губой, слюна попала на серёжку в виде кольца и осталась там, заблестев на солнце.
Марсель зашёл в конюшню, бросив на ходу:
– Пять минут!
А про себя подумал: «Откуда они только сбежали? Из тюрьмы?»
Когда молодой человек вывел четырёх лошадей, белобрысый уточнил:
– А пятая где? Или ты чё, пешкодралом?
– Пятая? – удивился Марсель.
– С нами ещё человек! – пояснил мускулистый и, поглядев по сторонам, проорал:
– Ди-и-и, мы уедем без тебя! – И недовольно засопев, сплюнул. – Где её носит?
Из-за конюшни вышла девушка, которую Марсель видел у тира, а потом на остановке.
На ней были чёрные лосины, красные сапожки и длинная свободная красная майка, из-под которой торчали лямки от чёрного бюстгальтера. На голове всё тот же чёрно-красный татуированный кошмар.
Девица окинула взглядом лошадей, подошла к Арчи – чёрному жеребцу с белой звездой на лбу – и лихо вскочила в седло.
Белобрысый возмутился:
– Вообще-то на этом еду я! – И хохотнув, прибавил, глядя на Марселя: – Парниша, приведи кобылку попроще!
Диана кивнула.
– Точно! Можно пони! А то Макс боится высоты! – развернула коня и поскакала к воротам. И на этот раз голос у неё не был сиплым, а звучал мелодично, сильно и властно.
Двое засмеялись, а тот, которого она назвала Максом, скорчил мину и, выплюнув в адрес девицы ругательства, гаркнул:
– Веди ещё коня, чего стоишь, идиот?
Марселю пришлось уступить ему свою любимую Стрелу, а самому оседлать Урагана дяди. Этого норовистого жеребца запрещалось сдавать в прокат.
Глядя, как неловко парни управляются с лошадьми, Марсель тихо вздохнул. Нет ничего бесполезнее, чем пытаться научить чему-либо таких вот «крутых» ребят. Они не желали слушать, уверенные, что сами во всём разберутся, дёргали за уздечку, били лошадей пятками по бокам, матерились и всячески пытались произвести впечатление на девицу. Которая в отличие от приятелей прекрасно держалась в седле и, похоже, не обращала ни на кого из них внимания.