Никита негромко вздохнул, будто решаясь на откровенность, и произнёс:
– Знаешь, Лен, а я иногда думаю, что эти разговоры с тобой уже изменили меня. Раньше я жил так, будто защищал себя от жизни, боялся любого прикосновения, любой близости… А сейчас, благодаря тебе, мне кажется, я начинаю снова верить, что не обязательно защищаться от всех вокруг. Что можно позволить себе чувствовать. Это странно, но мне хочется благодарить тебя за то, что ты появилась в моей жизни.
Лена почувствовала, как на её глаза навернулись слёзы, но она улыбалась, слушая его тихий голос, ощущая, как слова Никиты нежно проникают в её сердце, укладываясь там навсегда, словно страницы любимой книги.
– Ты не представляешь, как много это для меня значит, – прошептала она, борясь с дрожью в голосе. – Если честно, я уже давно поняла, что наши разговоры стали для меня чем-то гораздо большим, чем просто способ скоротать вечер. Ты будто возвращаешь мне меня саму, ту, какой я была раньше… Ту, которая верила, что мир прекрасен и добр. И я хочу, чтобы ты знал, что я тоже тебе благодарна.
Они оба замолчали, погружённые в тишину, в которой так ясно чувствовалась взаимность, мягко укрывающая их обоих от прежних страхов и сомнений. Никита осторожно нарушил молчание, его голос прозвучал слегка игриво:
– А ведь выходит, мы с тобой действительно герои твоего комикса. Только не нарисованные, а настоящие. Может, мы сейчас живём ту самую историю, которую ты хотела придумать?