Правда, Алтей обнаружил её не в самый первый момент её покушения, и поэтому даже немного обеспокоился за сохранность растительного тела, но когда он увидел конвульсии и ор бедолаги, то успокоился, и как на спортивных мероприятиях, болеющий за любимую команду, удовлетворённо взмахнул сжатым кулаком и согнутым локтем вниз:
– Йесс! – Так её! – Это значило, что «его команда забила красивейший гол», – прям поднявший его настроение на несколько уровней выше и сразу, вмиг растворившее его необоснованные переживания, а только погрузив в азарт.
Он так обрадовался за открытие этих новых защитных свойств своего друга, что только и воскликнул:
– Вау! – Выкрикнул он от восторга.
– Вот это круто! А что ещё умеешь? – Не сдержался молодой человек, которому так не терпелось больше узнать о возможностях своего земляного питомца.
И хотя, в то же время Алтей понимал, что его другу так же необходимо было время, когда его ничто не отвлекает от каких-то внутренних процессов познания, самосовершенствования, сосредоточения и медитации в исследовании, как глубин космоса, так и своих внутренних глубин подсознания и биологической формы, несущей в себе 18 цепей ДНК, что всячески старался быть в этом тактичном для него режиме, как на учебном полигоне.
Но правда, в тот момент чувства игры и азарта его переполняли – да похоже, и Гвайдьер (как позже выяснится, как его зовут) был не прочь подурачиться, чувствуя игривое настроение своего друга…
– Смотри – привлёк внимание тот, и выпустил три своих сложенных вместе лопуха вверх, так, что они свернувшись в трубы, сразу поменяли цвет на серебристый, словно стали металлическими, смыкаясь жилистыми трубчатыми окончаниями в центре над его «головотелом», образовав равностороннюю треугольную пирамиду с замыкающим в центре её соединения над ним сфероидальным кристаллом, в котором неожиданно возникло розово-фиолетовое свечение, и оттуда, вырвался луч плазмы, ударивший в безхозно стоящий старый деревянный столб, вкопанный в землю, неподалёку от него – от чего тот только вздрогнул, и с сильным и резким щелчком и ускорением отделился от другой половины себя, легко взлетел, полуметровый кусок, словно спичка, метров на двадцать вверх, и перевернувшись несколько раз в воздухе, с глухим шумом упал в траву, в нескольких метрах от своей отстреленной части, источая дым от тлеющих углей на месте этого самого отстрела.