– Тяжелый день, дружище? – Скрам пытался звучать дружелюбно, что не очень-то вязалось с его образом опасного человека.
– День как день… дружище. – Повар ему не доверял и явно что-то задумал, однако продолжал готовить заказанное блюдо. – Пару лет как не наблюдаю людей-курьеров. Теперь все больше дроны заказы возят.
– Новая программа адаптации и занятости населения, – не моргнув глазом, соврал Скрам и широко улыбнулся. – Почитай в сети, недавно разработали. Приобщают молодежь к делу.
– Молодежь, значит?.. – Повар смотрел на короткостриженную голову курьера. Старый шрам, освещаемый ярким фиолетово-алым неоном наружней рекламы, отчетливо вырисовывался в приглушенном свете кухни.
Рука повара, сжимавшая тяжелый тесак для рубки потрохов, нервно подрагивала, то ли пытаясь рубануть пришельца за стойкой, то ли желая нажать тревожную кнопку вызова охраны.
Скрам продолжал дружелюбно улыбаться, но если бы повар был чуточку внимательнее, то наверняка бы заметил, что рука курьера сползла куда-то под столешницу. Если бы он заглянул под нее, то его взгляд бы уперся прямо в дуло старого военного револьвера и наверняка получил бы выстрел в упор, снаряд легко разнес бы твердую лобную кость, насквозь прошил бы мозг и продолжил свое движение, остановившись только в двери холодильника позади, когда-то хромированного, но ныне заляпанного непонятными липкими субстанциями вроде пригоревшего масла и еще бог знает чего. Кнопку нажать он бы вряд ли успел.
– Молодежь, – невозмутимо подтвердил курьер. – Сам понимаешь, в наше время нужно хвататься за любую возможность заработать.
Повар вернулся к своим потрохам. Он мелко покрошил их и отложил тесачок, чтобы подготовить булочки к фаршировке. Толстяк старался не подавать вида, но Скрам понимал, что тот следит за ним.
– Спокойно-спокойно, – успокаивал он сам себя. – Главное сейчас узнать точный адрес.
***
Когда Скрам выходил из дверей забегаловки, вечер вступал в свои права. Мрачные сумерки окутывали кластер, но даже и без них можно было не бояться лишних глаз. Неоновая реклама мягко подсвечивала улицу, продвигая непонятно что для непонятно кого. Внутри кластера, видимо, было не принято гулять на открытом воздухе, в отличии от трущоб, где легко можно затеряться в толпе в любое время суток. Он шел по пустынным улицам, не встречая никого, ровно как и утром, а из его заплечной сумки вырывался наружу пряный аромат булок с потрохами. Скрам предпочитал не думать о природе этих потрохов – там, где он вырос, хватало настоящего мяса, здесь же он не видел ни протеиновых фабрик, ни пастбищ. Да и где им было взяться посреди сухой пустыни, утыканной городами-кластерами.