В оконцовке мы так и сделали, в отличие от совета другого психолога завернуть записку, на которой написано «гнев», в целлофановый пакет и «похоронить» – закопать где-то в парке в землю.
В чем ошибка этой метафоры? В ней нет контакта с телом. Слово, написанное на бумаге – это как раз про ментальность, тогда как для трансформации чувств требуются именно телесные формулы.
Далее. Целлофан – очень прочный материал. Неизвестно, сколько лежал бы этот кусочек бумаги в земле парка. Когда мы хороним в землю покойника, мы скрываем от себя процесс его разложения и трансформации в энергию земли, трав, деревьев, мы не хотим видеть, как тело поглощается подземными существами. Мы хотим оставить себе живой образ человека.
Мы расстаемся с его телом, но не с образом. Мы не заворачиваем покойника в целлофан, оставляя тело для превращения снова в атомы и молекулы энергии Жизни. Почему надо хранить записку со словом «гнев» в непроницаемом пакете? Чтобы что? Возвращаться туда? Зачем? Это что – золотой клад?
Расставаясь с накопленным гневом по моей схеме, клиентка получала место в своем теле для новой энергии. Для энергии будущего – чистой, светлой и радостной.
Но одного раза никогда не хватает. Сколько накоплено, все надо разжать и позволить всему истечь. Освобожденное место мы стали заполнять разными полезными вещами. Тут иногда хитрить приходится. Иной клиент похож на забитого щенка или лисенка: рефлекс защищаться остался, а зрение еще не открылось. И тут важно совместить метафору с телесной практикой, прикрыть истинную цель безопасным дискурсом.
Для начала я предложила ей представить себя маленькую девочку, взять ее за руку и пообещать, что клиентка никогда не предаст и не бросит эту малышку. Это сработало. Появилось воодушевление и чуть-чуть уверенности.
Гнев – это очень плотское чувство. Чтобы освободить свою плоть (печень) от задержанного гнева (бессильного гнева), его нужно отдать метафорической плоти, ничьей, плоти как символу. Есть и более сильные метатехники, но это всегда подбирается лично, индивидуально. Метапрактик должен тонко чувствовать метафоры – на уровне оченьхорошего кино или театрального режиссера. Для меня такой режиссер, разумеется, Алехандро Ходоровски. А из моих современников – Вадим Демчог.
Метапрактика. Возвращение в тело