До проспекта Мира я доехала на маршрутке. Это пешеходная зона по которой ездят только трамвайчики, посередине проложена аллея с ухоженными деревьями, справа и слева скамейки, приятно обдувает ветерок. Дошла до бронзовой скульптуры, снимок с этим колоритным владикавказским городовым, кажется, есть у всех туристов. Днём и ночью в любое время года он зорко следит за порядком. Место для памятника выбрали не случайно. В царские времена городовые патрулировали участок этого проспекта от площади до нынешней улицы Джанаева, а на крышах высоких зданий располагались дозорные точки. Чаще всего городовыми становились отставные офицеры, на пенсии им не всегда удавалось следить за своей физической формой, поэтому скульптор решил изобразить стражника потолстевшим. К тому же, так блюститель порядка выглядит солиднее и добрее. Я заметила, что проспект Мира выложен крупной мраморной плиткой, наподобие улиц в центре Москвы – «заразительная» модная тенденция нашего времени.
Осмотрелась вокруг, похоже, я пришла на встречу первая и ещё никого нет, присела на скамейку и задумалась, вспомнила, как стала писать. Всё началось ещё в детстве. Отец любил Н.В. Гоголя, каждый вечер читал нам с сестрой его рассказы для детей. В четвёртом классе я вслух читала рассказ про Зою Космодемьянскую, в котором говорилось о том, как она пришла домой, что начала первым делом делать, что потом. Отец слушал и сказал: Ты думаешь автор знал Зою Космодемьянскую? Нет! Он описывает действия другого человека, он списал с другой девушки, как она вошла в дом, сняла верхнюю одежду, помыла руки, нагрела еду. Я удивилась и призадумалась, это был мой первый урок писательского мастерства. С 11 лет начала вести дневник, носила его с собой в портфеле в школу. Как-то раз одноклассник, противный Славка Новиков, залез в мой портфель вытащил этот дневник и стал читать вслух. Мы с моей подружкой Любой гонялись за ним, бросали в него стеклянные чернильницы, догнали, надавали тумаков и отняли дневник. Этот свой первый дневник я порвала. Было это на Дальнем Востоке, в Хабаровском крае, где я родилась. В 50-е годы прошлого века мои родители поехали туда на заработки. Через 20 лет, когда я уже жила в Москве на Садово-Каретной улице, этот Славка, узнав мой адрес у нашей воспитательницы детского сада Клавдии Ивановны, с которой мы регулярно созванивались, как-то приехал ко мне в гости и всё хвастал успехами своего сына отличника. Сам-то Славка был беспросветным троечником. Круглолицый, с тяжёлым задом, с тонкими поджатыми губами, прямыми редкими соломенного цвета волосами он ходил по квартире, всё рассматривал и вынюхивал.