Тут ещё Макс завёлся и начал бухтеть:
– И время-то какое неподходящее, Люций! Нам без тебя внимания паладинов хватает. Сложно тебе, что ли, подальше от проблем держаться? Ну поехал ты в этот Лучинск, пусть. Наврал зачем? И зачем ты в этот дом полез? Как ты вообще там оказался?
Макс, кажись, вовсе не злился, он был дико расстроен. Но оправдываться мне не хотелось.
– Слышь, я устал и хочу домой.
– Я тоже, представь себе! А теперь придётся ехать в клуб – и с кого там спросят? С меня! Ты сказал, что будешь дома. Ты меня подставил, Люций!
– Да я не нарочно, клянусь.
– Что не нарочно – обманул или в дом чужой влез?
Ну началось – сначала один наорёт, потом второй, третий. И без них было тошно! Почему все думают, что если ты несовершеннолетний, то обязательно кретин и нуждаешься в нравоучениях? Ни хрена я в них не нуждался!
– Ответь, Люций. Я очень не хочу стоять и мямлить «не знаю, не знаю».
– Это реально не моя была затея. Чарли предложил с тропы свернуть, и мы заблудились. На месте оставаться он не захотел, всё по лесу шарился. И я с ним. В общем, мы потом к дому этому вышли, и Чарли…
– Ты всё на Чарли свалишь?! – почти фальцетом взвизгнул Макс.
– Да это реально он! У меня настроение говно было, я о последствиях не думал. Я вообще на хрен не думал. Да, я тоже виноват. У тебя, скажешь, такого не было?
– Я всегда думаю о последствиях, понял? И не позволяю втягивать себя во всякую херню.
– Тогда как же ты в этой шайке оказался?
Макс вздохнул недовольно и не ответил. Снова. Ну хоть заткнулся – всё равно от его ора толку не было.
В клубе, на удивление, шла культурная программа: с потолка лился неяркий тёплый свет, в углу на подиуме тётка в блестящем чёрном платье пела что-то унылое под аккомпанемент рояля. Немногочисленная публика взирала на это великолепие со своих столиков, и все на хрен были в вечерних нарядах и смокингах. Вот уж никогда бы не подумал, что клятая «Пустошь» по четвергам открывает двери для элиты.
– Здесь подождём? – спросил я.
Слушать тоскливые завывания вовсе не хотелось, но ведь должна была быть причина, по которой мы зашли через главный вход. Вдруг Костолом решил похвастаться, типа, глянь, в моём клубе не только танцульки для отбитой на всю башку молодёжи, но и вполне себе первоклассные вечера для высшего общества. Бред, конечно, собачий, но Костолом этим фактом по-любому гордился.