– Поди в контору ночевать, – сказали молодухи, когда Лешка управился с угощением. – Там, в кондейке, тулуп есть, кинешь его на лавку и спи.
Лешка прошел уже километров около шестидесяти. Оставалось еще километров пятнадцать. И хотя усталость уже давила на плечи, он похвалился перед поварихами.
– Добегу, – сказал он. – Не впервой…
– Силен, – удивились поварихи.
Лешка закинул за плечи мешок, повесил на шею ружье и пошел дальше. Он даже себе не признался бы, почему он так торопится. Там, в Сосновом, осталось у него одно неисполненное дело.
Он обещал Любашке взять коней и покупаться вместе с ней на омуте. Он представлял это совместное купание, и его обжигало и торопило какое-то неизведанное ранее чувство…
Скоро стало темнеть.
– Все знают, что я с деньгами иду. А вдруг какой-нибудь вербованный захочет ограбить меня… Не пойду дорогами, пойду вдоль реки тропами.
И он спустился к реке. Но не прошел и пяти километров, как почувствовал, что мысли его путаются, и время от времени Лешка словно проваливался в пустоту. Несколько раз он умывался в реке, но сонливость продолжала одолевать. И вот, переходя по бревну, брошенному через высохший ручей, он покачнулся, ноги его соскользнули с бревна, и Лешка упал в траву.
…Проснулся уже утром следующего дня.
Его голова лежала на коленях у Любашки, и она гладила его волосы рукой.
– Проснулся, – ласково сказала она.
Душа Лешкина взмыла под небеса от счастья.
– Это ты одним днем, выходит, обернулся? – спросила она Лешку. – Надо было в Барсуках ночевать. Зачем в канаве-то? Мало ли чего? Коровы пойдут, наступят…
Лешка хотел сказать, что он торопился на свидание к ней. Но не сказал, постеснялся.
– Пойдем, – предложил он Любашке, – искупаемся. Вода классная!
– Нельзя мне с тобой купаться, Лешенька, – сказала Любашка.
– Это почему? – удивился Лешка. – Всегда можно было, а теперь нельзя. Я отвернусь, а ты зайдешь в воду…
– Нет, Леша. Все равно нельзя.
Она глянула на него ласково и выдохнула:
– Я, Леша, папу твоего люблю.
– Так я его тоже люблю…
– Нет, Леша, я по-настоящему люблю. Как женщина.
Лешка замер, пытаясь осознать сказанное. Казалось, что сияющий солнцем день рухнул на землю. В глазах стало темно.
– Ты только никому не говори. А то мамка и братья меня со свету сживут…
Лешка сидел молча, не в силах выдавить из себя ни слова. Он все понял. Понял, почему уходил по вечерам отец, почему он среди рабочего дня появлялся на берегу реки с удочкой, почему так весел и радостен был в последнее время…