– Следишь, значит, за мной, подглядываешь? Или наняла кого? Ну дак знай – не люблю я тебя! Сама навязалась, выслуживалась перед отцом и матерью, чтобы меня силой женили… А теперь и вовсе тебя ненавижу! Дал бы бог до солдатчины дожить – потом и домой не вернусь!
Фёдор схватил подушку, бросил на лавку, сходил в прихожую за пальтушкой, накрылся и лёг. Ульяна всю ночь пролежала с открытыми глазами, и слёзы бессилия текли по щекам: «Вот так поговорили… Лучше бы уж молчала».
В деревне, а тем более – на хуторе, разве от людей что утаишь? Про связь Фёдора Кузнецова и Анны Комаровой запоговаривали. Анюху и пристыдить попытались, но та как ни в чём не бывало отрезала: «Любим мы с Федей друг друга, давно уже любим! Злые люди разлучить нас хотят, да не тут-то было: как любили, так и будем любить! А Ульяна-то знала ведь, что любит меня Фёдор, так зачем шла за него? Хотела быть работницей – работницей и стала! На себя пусть обижается!»
Летом Анюха, как обычно, прикинулась хворой и в поле – ни ногой. Но дотошные бабы стали замечать, что у бойкой частушечницы выросло брюхо. Да она и не старалась скрыть грех. Ей намекали: «Ты ведь не замужем, брюхо-то откуда взялось?» Не моргнув глазом, Анюха отбривала: «Юбки больно коротки носила, вот ветром и надуло!»
Осенью Фёдора забрали в армию, а вскоре после проводин Ульяна родила дочь. Свёкор назвал внучку по святцам Александрой. «Александра Фёдоровна, – говорил он со значением, – первая в нашей семье внучка!» Ульяна осталась солдаткой в доме свёкра – ждать мужа и растить дочку.
Родители Комаровы ругали свою непутёвую Анюху, отец даже побил её под горячую руку, да что толку? Весной Анюха родила сына.
Еварест Иванович ходил как в воду опущенный, глаз на людей не подымал: ему было стыдно за сына и вдвойне совестно от людей, что в семье, где повинуются каждому его слову, – и вдруг такое!
Но нагулянный ребёнок не прожил и двух месяцев… Анюха долго не горевала, быстро духом воспрянула: в Троицу на кругу встретила подходящего парня из Прядеиной, и тот вскоре взял её замуж.
Вот тут-то Еварест Иванович возликовал по-настоящему:
– Наконец-то эта вражина утряслась из хутора, – говорил он в кругу домочадцев, – да надолго ли? Поди выгонят, как узнают, что она за птица.
Прошёл год, Анюха родила дочь и до того освоилась в новой семье, что стала командовать своим смирённым и работящим мужем.