Переселенцы - страница 53

Шрифт
Интервал


И неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не приехали сваты. Коршунову она никак не могла отказать. «Стерпится – слюбится, – говорила она про себя, – а в нищете да в бедности самая большая любовь завянет».

Как-то перед самой свадьбой Настя вечером бежала от подружки. Вдруг перед ней неожиданно появился Алешка. Настя хотела его обойти, но он преградил ей дорогу.

– Настенька, милая! Родная! Откажись от этого бычника. Поедем сейчас же со мной в Ирбитскую слободу, есть у меня там знакомые, устроимся как-нибудь, все будет хорошо, вот увидишь. Ведь ты любишь меня, знаю. Не ходи за богатство, не будет счастья, каяться будешь, поверь мне. Поедем со мной, не ходи домой-то, бог с ним, с приданым, не надо, свое наживем, – со страстью выпалил Алешка, обнял Настю и прильнул жаркими губами к ее щеке. – Милая, родная, как я по тебе страдаю, поедем со мной, прошу тебя!

У Насти на какое-то мгновение закружилась голова, кровь прилила к щекам, но она тут же опомнилась, рассудок взял верх, она оттолкнула Алешку и с красным от стыда и обиды лицом побежала домой…

Вот и свадьба. Для Насти она прошла, как во сне. Она не противилась и не радовалась. Была бледна, без кровинки в лице, с крепко сжатыми губами, беспрекословно подчинялась, когда ее подружки одевали к венцу. Платье Платон купил самое лучшее, в Ирбитской слободе, белое, из лучшего шелка, она еще не видела такого платья ни у одной невесты.

В последнее время она похудела, глаза ввалились, но в свадебном наряде была хороша. В ней всё еще боролись два чувства. Иногда она каялась, проклинала себя в душе за свою нерешительность. Наверняка другая, более решительная, девушка уехала бы в тот вечер с любимым, и был бы теперь с ней Алешка, которого она полюбила давно, самой своей сильной первой любовью, ну почему она не поехала с ним?

«Что мне делать? – спрашивала себя Настя. – Я сама оттолкнула свое счастье. Что я наделала, зачем согласилась выйти за Платона. Теперь уж ничего не поделаешь, все кончено! Будь что будет, лишь бы скорее». Вывело ее из задумчивости то, что на нее надели шаль и шубу, посадили в кошеву, и свадебный поезд тронулся. Застоявшиеся на морозе лошади побежали ходко. До Кирги дорога неближняя. Что ни передумаешь за такую дальнюю дорогу…

В церкви была духота, горели свечи, пахло ладаном, и Настя была как в полусне, от духоты у нее кружилась голова, она очнулась только тогда, когда священник обратился к ней со словами: «По своей ли воле выходишь взамуж, раба божия Анастасия?»