– Чем это оно тебе нехорошо?! – так и взорвался Петр. Помолчав с минуту, он примирительно добавил: – А отчего место это нехорошее? И почему Устиновым логом его кличут?
– Тьфу ты, черт, не к ночи будь сказано, – перекрестился Трофим. – Вот привязался ты, ровно репей к овечьему хвосту! Темень настала, хоть глаз коли, а нам бы мимо мосточка не заехать…
– Не робей, дядя, я Гнедка в поводу поведу, а ты езжай следом!
Когда проехали мост и дорога пошла из логу чуть в гору, Петр сказал:
– Ты сиди-ка на телеге, раз пужливый такой, а я живо лошадей – и свою, и твою – напою! Ведро-то есть у тебя?
– Как нет – есть… к задку телеги привязано, – приглушенным голосом ответил Трофим.
– Так отвяжи, я сразу с двумя ведрами схожу!
– Не по себе мне что-то, Петр, уж ты отвязывай сам…
Мысленно выругавшись, Елпанов на ощупь отвязал ведро и осторожно шагнул в темноту. Ветки ольшаника, на свету обычно мягкие, теперь жестко топорщились… Путь к воде Петр выбрал на слух, по едва слышному где-то внизу журчанию воды. Когда, набрав полные ведра, он принес их, лошади пить почему-то не стали – ни та, ни другая.
– Выливай скорей воду, – испуганно пробормотал невидимый в кромешной тьме Трофим, – выливай, и поехали, бога ради! Погоди, дай я к тебе пересяду… жутко мне…
В кустах вдруг послышался то ли плач, то ли стон. Трофим дрожащим голосом стал вслух читать молитвы… Даже небоязливого Петра охватила неясная тревога, а когда опять послышался какой-то всхлип-стон, у него побежали по спине мурашки.
Когда они отъехали версты две от страшного места, Трофим сказал все еще дрожащим голосом:
– Ты слыхал, Петр… в ольшанике-то?!
– Ну слыхал, и что с того? Да это, дядя, птица какая-то там живет… Мы, когда в лесу скот от падежа сберегали, так, бывало, чего только за ночь ни наслушаешься! Почище еще, чем здесь…
– Ну нет, Петро, никакая это не птица! Птица, дак она ведь в кажном лесу есть, а тут плачет да стонет в одном только месте, только здесь.
– Да что это за место такое – Устинов лог?
– Вот слушай… Давно дело было… Жил у нас мужик один богатый; больно уж быстро он разбогател – откуда что и взялось! Вот как теперича Северьян Скоробогатый, знаешь ведь такого, так и тот Устин в момент разбогател…
А загинул Устин в логу, который мы с тобой только что проехали. Нашли его с петлей на шее, страшного такого, без глаз – вороны глаза выклевали… Болтали, что не сам в петлю залез, а кто-то его прикончил да и повесил на ольхе уже мертвого!