Местные – загорелые, морщинистые, одетые в странные домотканые рубахи (ии с вышивкой – потенциальный этник-бренд?) и широкие штаны – на мгновение замерли, уставившись на «Платинового Ястреба» и его хозяина. В их взглядах не было ни страха, ни зависти. Скорее, легкое недоумение, как при виде говорящей лошади. А потом они снова зашумели, вернувшись к своим делам. Пара босоногих мальчишек подбежала, потрогала пальцем зеркальный корпус джета, и убежала, хохоча.
Стерлинг прошел сквозь толпу, как ледокол сквозь паковый лед. Люди расступались неохотно, без подобострастия. Он подошел к дому с синими ставнями. Из окна, украшенного той самой геранью, выглянула женщина. Лицо круглое, румяное, как яблоко, глаза – любопытные, как у сороки.
«Лекси, действуй».
Голограмма материализовалась, сияя дружелюбием и успехом. «Bună ziua! Корпорация 'ГлобЭксПансия', лидер глобального рынка инноваций, делает вам уникальное предложение…»
Женщина слушала, непонимающе моргая. Потом рассмеялась – громко, заливисто, от души.
«Акций? Оп-ци-он? Доамнэ, ку че се мэнынкэ аста?» (Акции? Опцион? Милочка, с чем это едят?) – Она всплеснула руками, ее пышная грудь колыхнулась под вышитой рубахой. – «Кэсўца аста-й де ла буника, ши пэмынтўл де ла стрэбунику… Аста ну-й де вынзаре, аста-й суфлет!» (Домик этот от бабушки, а земля от прадеда… Это не продается, это – душа!)
Стерлинг нахмурился. Душа? Неужели это слово еще используют вне дешевых романов?
«Лекси! Увеличить предложение вдвое! Предложить наличные! Местную валюту – эти… леи!»
Лекси попыталась снова, но женщина лишь махнула рукой и позвала кого-то из глубины дома. На порог вышел муж – крепкий, усатый, с хитрым прищуром глаз, пахнущий вином и солнцем. Он выслушал предложение, поскреб затылок под бараньей шапкой (кушмэ – еще один бренд?).
«Боярин», – сказал он неожиданно серьезно, но с усмешкой в глазах. – «Каса ну-й де вынзаре. Да ла о мамалигэ ку брынзэ ши-ун пахар де вин те пофтеск. Хай, ну ста-н друм!» (Дом не продается. Но на мамалыгу с брынзой и стакан вина приглашаю. Иди, не стой на дороге!)
И он дружески хлопнул Стерлинга по плечу, покрытому слоем силового поля. CEO отшатнулся. Физический контакт! Предложение еды вместо сделки! Это… неэффективно! Нелогично! И почему-то… обидно?
Он огляделся. Хаос базара казался теперь не просто хаосом, а каким-то сложным, непонятным ему танцем жизни. Торг из-за пучка укропа был страстным, как биржевая схватка. Смех был искренним. Вино лилось рекой. И все это – без цели, без прибыли, без смысла… Или смысл был, но он его не видел?