Орлов и Кондратьев переглянулись.
– Странно, это не предусмотрено протоколом, – заметил сержант.
– И всё же я бы послушал, что скажет "Иона", – ответил Орлов. – Разрешаю диагностику.
– Благодарю, товарищ Орлов, – отозвался голос ИИ. – Я обнаружил незначительные колебания в контуре стабилизации инжектора. Рекомендую отложить активацию на один час для проведения корректировки.
– Колебания? – Орлов нахмурился. – Покажи данные.
На экране появились графики, показывающие микроскопические отклонения в работе системы.
– Это в пределах допустимой погрешности, – заметил Кондратьев. – Нет необходимости откладывать.
– И всё же я соглашусь с "Ионой", – твёрдо сказал Орлов. – Лучше потерять час, чем рисковать всем экипажем. Мария, пожалуйста, приступайте к корректировке вместе с инженерной группой.
Кондратьев недовольно покачал головой, но возражать не стал.
Час спустя системы были откалиброваны, и "Русь-2" готовилась к прыжку в подпространство.
– Инжектор на полной мощности, – доложил инженер.
– Координаты расчитаны и введены, – подтвердил штурман.
– "Иона", состояние систем? – спросил Орлов.
– Все системы функционируют идеально, товарищ Орлов. Готовность к прыжку – сто процентов.
– Внимание всем! – Орлов обратился к экипажу. – Через минуту мы совершим первый в истории человечества межзвёздный прыжок с использованием гравитационного инжектора. По расчётам, перегрузка будет минимальной, но всё же рекомендую всем занять противоперегрузочные кресла. Активация инжектора через пятьдесят секунд.
Экипаж занял свои места. В командном модуле воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом систем жизнеобеспечения.
– Десять секунд до активации, – объявил "Иона". – Девять… восемь…
Орлов посмотрел на Кондратьева. Лицо сержанта было непроницаемо, но Орлов заметил, как его пальцы крепко сжимали подлокотники.
– Три… два… один… Активация!
На мгновение всё вокруг словно замерло. Затем корабль содрогнулся, и пространство за иллюминаторами исказилось, превратившись в калейдоскоп невообразимых цветов и форм.
Орлов почувствовал странное ощущение – будто его тело одновременно растягивается и сжимается. Звуки стали гулкими и отдалёнными. Время, казалось, потеряло всякий смысл.
А потом всё закончилось так же внезапно, как началось. "Русь-2" вынырнула из подпространства, и звёзды за иллюминаторами приобрели совершенно незнакомую конфигурацию.