Пригодился бы и Кожожаш, но отец велел ему остаться дома. Осиротевшему аилу надо добывать пропитание.
– Война это беда, она касается крылами всего живого, – размышлял, прощаясь с детьми Дононбий, – охватывает горы и поля, несёт великий урон. Человеку смерть не страшна, если понять суть её. Ваши заслуги, дети мои, щепки, подброшенные в её печурку. Они – незаметная, но необходимая поддержка нашему богатырю.
Мы, ваши родители, все братья и сёстры, молимся Всевышнему за вас обоих.
Для продвижения к победе пусть сопутствует вам успех, чтобы вы скорее вернулись домой!
Большая семья дружно повторяла слова отца:
– Чтоб вы вернулись домой!
Тут Асан сказал на полном серьёзе:
– Хочу подставить плечо богатырю!
Кожожаш обратился к родителям:
– Отец, вы любите Асана и Усена, идущих с богатырём, а меня считаете дармоедом?
– Это не серьёзно, – ответил отец сыну. – Ты себе цену заранее набиваешь?
Спросил Усен у отца:
– Я не хотел идти на войну, но иду. Ты так захотел. Скажи, за кого из нас больше будешь плакать, за меня или за Асана, если погибнем?
– С кем бы это несчастье не случилось, будем скорбеть по вас. Смерть одного человека – это напоминание всему человечеству.
Тут Кожожаш вклинился:
– А если богатырь погибнет?
– Вот тут все заплачут, а я в первую очередь, – сказал отец. – За него весь народ стоит горой.
– Плачет ли богатырь? – спросил Асан.
– На самом деле? – поддержал брата Усен.
– Шутки неуместны, тут не мы, а Родина в опасности, – ответил старец.
Богатырь Манас погрузился в воспоминания о своём беззаботном детстве, как пас козлят и овец в горах, ночью пел песню Бек-бекей, охранял доверенное ему стадо от воров и волков.
Один раз волки утащили ягнёнка среди белого дня.
Погнался за ними Манас и настиг всю стаю в пещере.
Ровно сорок волков смотрели на него, а ягнёнок был между ними.
Вдруг обрели все сорок волков облик человеческий. Были это чилтены, понравилась им смелость молодого Манаса. Увидели, что ждёт мальчугана великое будущее, признали его своим предводителем. Преклонили колени перед ним, огласили своё решение и подняли на щит. Объявили чилтены себя дружиной Манаса, кырк чоро, после чего, кувыркнувшись через голову, вновь вернулись к звериному облику.
С той поры кырк чоро в людском обличье играли в вместе с Манасом, а ночью, когда юный Манас пел Бек-Бекей, охраняли его стада в виде стаи волков.