– Еще из забавного: ритуалы у них своеобразные. Как начнут чего вытворять, так диву даешься. Тут действуй по ситуации, военный ты или где? Следи только, чтоб сильно не переусердствовали, – поучал Кутх, а Юрий Петрович старательно за ним записывал. – Твоя задача – сохранить в равновесии доверенный мир, не растерять территории, не разогнать народ, что в меня верит, и по возможности – приумножить. Пусть люди знают, что они под защитой и в отчаянный момент им помогут.
– Я тут вместо МЧС, получается, приставлен? – ехидно поинтересовался Синичкин.
– Не знаю такого бога, – на полном серьезе ответил Кутх.
– Ладно, разберемся, кого защищать и приумножать. Еще будут поручения, задачи, инструкции?
– Будут. Пиши, – Кутх хлебнул чайку и продолжил рассказ про особенности и уклад жизни северных народов. Юрий Петрович усердно записывал, аж испарина на лбу выступила.
Кутх заинтересованно поглядывал на суету Синичкина с конспектом, но не препятствовал. Кожа покрывалась значками и символами, глаза к утру у штабного офицера начали слипаться.
– Ну, вкратце обрисовал. Если что, подсказки тут, – Кутх кинул на колени Юрию потрепанную книжку «Сказки народов Севера».
У товарища капитана первого ранга от удивления брови чуть с прической не слились.
– Тут что, всё правда? – тыча в книжку пальцем, прохрипел он.
– В целом – да. Ну, приукрасили немножко, – у Кутха на голове образовалось сомбреро, под левым крылом – чемоданчик с яркими наклейками, а в правом – бокал с зеленым коктейлем и зонтиком. – Адьёс, дружище! Разбирайся, а я в отпуск.
И исчез.
Не успел Юрий Петрович толком выдохнуть, слышит – кто-то поет, и вроде как к нему обращаются.
Вышел Синичкин из юрты. Глядит: вдалеке народ в оленьих кухлянках собрался, костры развели. А глаз у капитана вдруг зорче обычного сделался. Прищурился он, пригляделся. Навострил уши, прислушался.
– Приди к нам на праздник кита, великий Кутх, посмотри, как мы мирим охотников с убитыми животными. Гляди, великий Кутх: вот эти охотники превратились в камни, чтобы дух кита поверил нам.
Взрослые с виду люди, а глупостями маются. Трое здоровых мужиков завернулись в моржовьи кишки и камушками прикинулись. Замерли, не шевелятся. А остальные вокруг них с бубнами подскакивают, курлычут чего-то. Махнул на них рукой Юрий Петрович. Пусть забавляются. Небось без него разберутся. А народ в кухлянках заволновался что-то, закричал. Скачут, руками размахивают.