– Я не видел ни черта, когда ты опрокинул меня!
– Достаточно. – Холодный голос Арчи остудил их. Ирландец протянул открытую ладонь Дэну и сказал: – Твой брат прошёл испытание. Можешь вернуть нож.
Дэн не сразу понял, чего от него ждут. Его внимание сосредоточилось на Мате, который всё ещё часто моргал. Спохватившись, брат вынул короткий охотничий нож из-за ремня и передал его Арчи. Сквозь широкую улыбку, обнажившую клыки, Дэн тихо спросил у Макса:
– Поверишь ты мне уже, что она жива, или я всё ещё псих?
– Что? О чём ты?
– Посмотри на беднягу Мата. Его мучают те же симптомы, что и меня. – Довольно прикусив нижнюю губу, брат обхватил Макса за шею и похлопал по плечу. Его улыбка впервые за долгое время была искренней. – Если я когда-нибудь скажу тебе, что ты ни на что не годишься, напомни мне про это прекрасное утро.
И тут улицу накрыла нейтрализующая сеть. Из переулков, чернеющих в утренних тенях, высыпалось больше дюжины вооружённых магов. На них были мундиры и плащи – одежда, которую никто не носил в Улье. Загремели выстрелы. Дэн закрыл Макса и Арчи широким щитом, но пули летели градом со всех сторон, и пришлось отступать к домам. У ирландца стволы оказались уже наготове. Он освободил дорогу к переулку, очередью выстрелов вырубив доспехи двух магов. Шах вырос у него за спиной:
– Если это не британская гвардия выходного дня, то я – английская королева!
– Сетью могут быть накрыты несколько кварталов! – в ответ закричал Крег, поддерживая щит перед ними. – Пока мы будем выбираться из-под неё, ни у кого не останется сил, чтобы прыгнуть! Нужно добраться до площади! Туда британцам дорога закрыта!
– Шевелитесь! – прокричал Арчи и рванул вперёд по светлеющему переулку.
Солнце стремительно поднималось, побеждая чёрные тени. Макс не выпускал из виду брата, бегущего по левую руку, и Веду, которая то и дело оглядывалась. Нападавшим приходилось перезаряжать оружие, и выстрелы стали звучать реже, но улица тянулась вперёд и не было ей конца, как и нейтросети. Бегущие впереди резко взяли вправо, в очередной переулок, заваленный мусором. Арчи сбросил стволы в одно из открытых окон с треснувшим стеклом и на мгновение остался позади.
Жизнь большой площади, лежащей в конце последнего отрезка пути, ощущалась всё ближе: крики торговцев, открывших лавки, стали громче, а аромат уличной еды перебил помойный смрад.