, то подкладывая ему плюшек, то пододвигая малиновое варенье. А Михаила вдруг будто прорвало: он все рассказывал и рассказывал о себе, о своей жизни уже без бабушки, о своих успехах и неудачах, надеждах и разочарованиях. Бабушка слушала внимательно, то качая головой, то радостно улыбалась, то вздыхая. Особенно огорчил ее последний рассказ внука, как подло и внезапно предали его любимые им люди. Как не знает он, что будет сейчас делать, как жить дальше.
Неожиданно на глаза здорового взрослого мужчины навернулись слезы. Он украдкой неумело тыльной стороной ладони протер глаза. А все понимающая бабушка подошла, как когда-то давно-давно, положила руку ему на плечо и сказала: «Ну, будет, будет. Ничего. Все перемелется, мука будет… Никогда не знаем, где найдем свое счастье», – загадочно закончила она. И тут вдруг так уютно и хорошо стало на душе у Михаила, что он привычно, как когда-то бывало, зажмурился от удовольствия, словно бабушкин дымчатый кот Пушок, когда его чесали за ушком. Только что не замурлыкал по-котовски…
…Вдруг кто-то сильно-сильно снаружи забарабанил в дверь. Приятная нега вмиг слетела с Михаила. Он открыл глаза и недовольно спросил: «Кто там?». Тут же пришло осознание, что лежит он на своей кровати в коттедже, а снаружи кто-то что есть мочи тарабанит в дверь. Ничего не понимая, еще под впечатлением от разговора с бабушкой, Михаил поднялся и впустил внутрь перепуганного директора санатория и дежурную даму.
– Что же Вы, Михаил Александрович, так нас пугаете? Это ж надо ж… Все утро не открывает и признаков жизни не подает. – Частил директор, не забывая, однако, кланяться и прижимать руки к груди. – Всех переполошили. Мы уж и звонили Вам, и в дверь стучали. Хотели уже дубликатом ключа открывать. Но вот, сподобились, сжалились над нами, открыли сами…Что ж Вы, Михаил Александрович..?
Михаил Александрович тоже мало что понимал. С тоской и раздражением смотрел он на суету вокруг себя и молчал. Директор, видя, что его хлопоты не находят должного отклика у постояльца, мало-по-малу смутился и, наконец, вместе с дежурной удалился восвояси.
Михаил, обессиленный, опустился на кровать, обхватил голову руками, и долго сидел, приходя в себя, и пытаясь осмыслить, будто наяву произошедшее с ним. Просидев так некоторое время, он пришел к выводу, что то был сон, хотя и пугающе реалистичный. «Как жаль», – подумал он и поднял голову. Взгляд его уперся в тумбочку рядом с кроватью. На ней стояла тарелка с золотистыми ароматными плюшками, а рядом лежала свежесрезанная веточка веселой вербы…