– Ну, что сказать, школа олимпийского резерва! – выдохнул Генка, прокомментировав успех своей одногрупницы.
– Умница, – подтвердил Саша.
– Завтра у неё соревнования, Саш, она просила тебя там быть. Ты помнишь?
– Я же дал ей слово?! – удивился тот.
– Ну, просто, я слышал, что ты – как староста факультета, пообещал помочь завтра Лизавете Мышковне.
Генка и Олег снова засмеялись, а Александр нахмурился.
– Парни, я прошу вас, не надо доставать эту девушку.
– Ну, конечно, это же наша недотрога. Что там у неё стряслось? Не тянет матешу? Кто-то отобрал куклу?
– Хватит, я, кажется, попросил.
– Да, что ты её так защищаешь? Или тебя растрогали её преданные глазки, всегда так доверчиво смотрящие на тебя?
– Ты о чем? – не понял Саша.
– Как? – снова рассмеялись мальчишки, – Весь институт который год гудит о тихой страсти серой мышки к красавцу старосте. Мы думали тебя это забавляет.
– Что за чушь! – возмутился Саша. – Я не удивился, если б эту гадость мне сказали наши сплетники, но слышать это от вас…
– Подожди, Санек, ты и вправду ничего не знал? – удивился Олег.
– Нет.
– Да сам посмотри, Лизка с тебя глаз не сводит. Даже сейчас. – Гена схватил Сашу за плечи и повернул в сторону девчонок.
Маленькая худощавая девушка действительно смотрела на них, но как только встретилась с ними взглядом, сразу смущенно опустила глаза. Она стояла в стороне от общей группы, привычно сторонясь всех, смирившись за годы обучения со всеобщим отчуждением потока. Одетая в мешковатую серенькую футболку и обычные недорогие спортивные штаны, она привычно теребила русую косу. По состоянию здоровья у неё было освобождение от физкультуры, но она не хотела ещё больше выделяться среди одногрупников, поэтому посещала занятия и старалась сдавать все нормативы. Только преподаватель и сама девушка знали, каких усилий ей это стоило. Но она умела преодолевать слабость. Сильная духом с невероятно светлой и доброй душой. А ещё на стадионе она могла любоваться им, самым идеальным из всех, чьи голубые глаза всегда смотрели на нее тепло и приветливо.