Я не то, чтобы расстроилась. Детки никогда меня не напрягают, совсем наоборот: моё настроение обычно стремительно улучшается, как только я перешагиваю порог моей группы и я напрочь забываю о своих проблемах до конца рабочего дня.
– Это всего на две недели, – ответила я, пожимая плечами и думая о том, что мой муж всё равно уехал и мне не придётся сидеть дома одной, прокручивая в голове одни и те же мысли.
Детки потихоньку начали собираться. Я встречала каждого с улыбкой. И, как всегда, мои малыши заставили меня забыть обо всём. Пока, ближе к ужину, не раздался сигнал входящего сообщения. Я открыла мессенджер и похолодела.
На фотографии, присланной незнакомым “доброжелателем”, были мой муж и его бывшая жена. Он стоял спиной, а она, обнимая, висела у него на шее, счастливо улыбаясь. Рядом, прижавшись к отцу, находилась их дочь Юля. Прямо идиллия! Жаль только, выражение лица Андрея не видно. А там, я была уверена, совсем не восторг. Кому и зачем это надо?!
Рабочий день закончился, со мной осталась одна единственная девочка Ирочка, родители которой постоянно задерживались. Их семья сейчас была на грани развода и родители то бежали наперегонки, чтобы успеть забрать дочку, то чаще всего перекладывали друг на друга эту обязанность и забывали, чья очередь. Временами приходилось их вызванивать. Сегодня мне не везло: ни один не брал трубку. Марго, и сама задержавшаяся, но убежавшая уже добрых два часа назад, то ли посочувствовала, то ли позлорадствовала перед уходом:
– Опять тебе с ней возиться.., – а я только рукой махнула.
В саду остались мы с Ирой, охранник и уборщица тётя Катя – добрейшей души человек, которая уже перемыла все полы и собиралась домой.
– Бедный ребёнок, – вздыхала она. – И что ты будешь с ней делать? Может, в полицию обратиться? Сколько можно?!
– Ничего, тёть Кать, ещё немножко подожду и, если не появится никто, заберу к себе домой. Рано или поздно они обязательно спохватятся. Мой номер у них есть.
Распрощавшись с тётей Катей и подождав ещё некоторое время, я вызвала такси и уже собиралась везти Ирочку к себе домой, когда у ворот в садик нам навстречу выбежала мать девочки. Она, чуть не плача, обнимала дочь и благодарила меня за то, что я присмотрела за ней, предлагала денег за лишние часы работы. Я, конечно же, отказалась. Не в моих убеждениях наживаться на чужих бедах.