– А что насчëт математики? Любой человек может или нужен талант?
Я пожал плечами.
– В разной степени любой, но с талантом как-то лучше.
– Вот и тут так же. Любой способен работать с нитями, но у кого-то есть врождённый талант и он может с лёгкостью проделывать разные фокусы. Однако те, у кого есть стойкость, усердие и желание узнать – всегда добиваются большего, чем просто талантливые без особого рвения.
Я кивнул.
– Как узнать, есть ли у меня талант?
Айдáр равнодушно качнул головой.
– Был бы у тебя талант ты бы уже сам дошёл до сути и приобрёл пару-тройку навыков. Но ты не волнуйся, есть способ усилить природную способность. Для этого мы сюда и пришли.
Он отпил из своего стакана и снова посмотрел на меня.
– Мы нащупаем самые яркие нити в твоëм теле и акцентируем их татуировкой. Это усилит твои ощущения.
Бармен с готовностью достал татуировочную машинку, продолжая молчаливо пронизывать меня взглядом.
Я немного напрягся. Всегда считал, что татуировки – это не моë. Да и возможность заполучить ВИЧ меня напрягала. Но теперь уже всё равно. Какая разница, с ВИЧ топиться или без него?
– Куртку сними.
В баре было не жарко и я не горел желанием раздеваться, но всё же послушно снял куртку и сел обратно за стойку.
– Руки покажи.
Айдáр склонился над моими худыми костлявыми запястьями, внезапно достал очки из нагрудного кармана и нацепил их на нос. В очках он стал выглядеть ещё старше. Этакий добродушный дедушка из аула. Даже и не скажешь, что минут двадцать назад он забрал жизнь у бездомного.
– Ручку дай-ка.
Продолжая неотрывно смотреть на мои запястья, он протянул руку Георгию и тот услужливо вложил оранжевый маркер в раскрытую ладонь.
Я отвернулся, чтобы не видеть. Почему-то было страшно, словно я впервые в жизни сдавал кровь из вены. Но когда Айдáр начал чертить что-то на моëм левом запястье, любопытство взяло верх, я не выдержал и посмотрел. Маркер оказался флуоресцентным и светился в полумраке бара. Три кривеньких ядовито-оранжевых линии появились вдоль выпирающих жилок и вен и воткнулись в основание ладони. Изгибаясь, они пересеклись в двух местах.
– Здесь коли.
Георгий притянул моё запястье, и машинка в его руках зажужжала.
Я зажмурился и сжал зубы, ожидая боли, но всё оказалось не так страшно. Ощущения были лишь немного болезненными. Вскоре бармен вернул мне руку, награжденную свежей татуировкой. Ровные чёрные линии, обрамлённые ореолом покрасневшей раздраженной кожи.