Представители соцслужб и опеки, психолог, морг, бесконечное число звонков – за день Сэм побывала на всех кругах административного ада. Она привыкла иметь дело с бюрократической рутиной, постоянно получая разрешения и справки по работе, но в этот конкретный день, когда на кону стояло так много, просто не сдаваться и продолжать что-то монотонно заполнять и отвечать на вопросы – было сродни подвигу.
В то время, когда она сидела в палате, поиск денег не прекращался: Рэдди, прораб из ее бригады, и его жена Лила, которые по совместительству были ее близкими друзьями, продолжали звонить. Для Саманты было нелегким испытанием позвонить им, несмотря на то что они были близкими друзьями и партнерами. Ей было страшно отвечать на вопрос: «Что случилось?», страшно, услышав родные голоса, просто рассыпаться, стать беспомощной и слабой. Этого нельзя было допустить, ведь она – единственная надежда Артура на жизнь, и ей необходимо сделать все, чтобы он выжил.
Вечером того же дня, в палате Артура, куда Саманте разрешили пройти на несколько минут, она не могла поверить, что они только этим утром дурачились за завтраком и спорили, какие мультики будут смотреть вечером. Казалось, это было так давно, что может быть даже никогда и не происходило, или было, но в каком-то фильме, который она помнит только урывками. Усталость сменилась оцепенением. Единственное, что осталось внутри, это мольба: «Пожалуйста, пусть он очнется, пожалуйста, пожалуйста…».
– У вас есть еще кто-нибудь? – сегодня этот вопрос Сэм слышала уже стотысячный раз. – Вы его тетя со стороны матери? А со стороны отца? – медсестра явно пыталась приободрить девушку, видя ее состояние. – Никого из нас не нашли в капусте. Наверняка есть какие-нибудь дедушки или бабушки с той стороны. Если вы незнакомы, это не значит, что их нет. Попробуйте, обратитесь в справочную!
О да, дедушки-бабушки… При одной мысли о семействе Теста Саманта сжалась. По рассказам Эрика, его дед был чем-то средним между Гитлером на пенсии и диккенсовским Скруджом, отец законченным эгоистом, а брат имел восьмипроцессорный мозг и кассу вместо сердца, успешный бизнес и дворец за городом, который останется ему в наследство, если отец, тот еще бабник, на старости лет не надумается снова жениться. Впрочем, женитьба ничего не значила для Теста – всего лишь контракт с возможностью расторжения в одностороннем порядке.