– Петров здесь? – спросила я, называя имя следователя, уверенная, что на такое дело могли отправить только его, у нас с ним были… назовём это «рабоче-дружеские отношения».
Парень замялся, и я поняла, что угадала, Петров здесь.
– Передайте ему, что пришла Соколова. Он будет рад – сказала я с неприкрытым сарказмом.
Парень, что-то сказал по рации, выслушал ответ и с недовольным видом пропустил меня. Через минуту я уже входила в мраморный холл, где тело Игоря Волкова лежало, в неестественной позе, на спине, в глазах, ужас, ноги подогнуты в коленях, одна рука прижата к груди, вторая, согнутая в локте, находилась под ним. Его кровь растекалась по белому мрамору в виде кляксы от красных чернил. Я повидала немало трупов за свою карьеру, но вид простреленной головы сенатора и в его застывших глазах, страх, заставил что-то сжаться внутри. Следователь Петров стоял у окна, выпуская сигаретный дым, несмотря на явный запрет курения в помещении. Он щурился, будто пытался прочитать мои мысли сквозь дым «Беломора». В свои пятьдесят с лишним, Петров выглядит, как и положено человеку, пережившему и повидавшему много чего в жизни и уже перестал удивляться всему, что происходит, тем более в своей работе. Лысеющий, с тёмными кругами под глазами и глубокими морщинами, из-за которых, он выглядел гораздо старше своих лет.
– Соколова, где трупы, там непременно вы? – Петров выпустил дым в морозный воздух, проникающий через разбитое окно.
– А вы опять там, где можно не работать, – парировала я, подходя ближе к телу. – Волков недавно мне говорил, что у него есть какой-то список, планировал передать мне на сохранение. Не успел. Возможно его убийство связано с этим списком.
Он посмотрел на меня внимательно, в его взгляде читалась досада. «Значит, я близка к истине», – отметила я про себя. За годы работы я научилась читать людей, особенно взгляды. У Петрова определённо были свои версии случившегося, но он не собирался их озвучивать.
– Откуда ты узнала об убийстве Волкова? – спросил он, стряхивая пепел на мраморный пол, словно демонстрируя своё пренебрежение к богатству мёртвого сенатора.
– Профессиональная тайна, – я улыбнулась самой невинной из своих улыбок. – Предварительные версии? Заказное убийство?
Я обошла тело, внимательно осматривая каждую деталь. Волков был одет в домашний халат из тёмно-синего шёлка с золотой вышивкой. На его правой руке сверкал перстень с огромным рубином, на шее, золотая цепочка с крестом, которую он никогда не снимал, демонстрируя свою показную религиозность на каждом церковном мероприятии, куда приглашали высокопоставленных чиновников.