По вечерам Ю сидел в цветущем саду, думая и вздыхая о своей возлюбленной, смотрел, как катится по небу солнце, и играл на свирели. Возлюбленная же его сидела с ним рядом и тоже смотрела на солнце, думая и вздыхая об Ю. Она была самой красивой, умной и умелой девушкой, хотя и все прочие были так же красивы, умны и умелы. Когда Ю прекращал играть, он пел ей о том, что её губы краснее спелой вишни, её ресницы легки, как лепестки сакуры, а кожа бела, словно Закон. Девушка слушала его с замиранием сердца, в котором пылкой куропаткой трепетала её любовь к Ю.
Однажды ночью, девушка оказалась в саду одна. Она ждала часа, когда лето приблизится настолько, что можно будет перешагнуть в него из весны. Она уже была готова сделать шаг, как вдруг почувствовала боль в ноге. В следующий миг в глазах её потемнело, и она упала в мягкую траву. Ю нашёл её в саду и почти бездыханную, принёс на руках в дом лекаря. Лекарь осмотрел ранение и сказал:
– Её укусила змея.
Ю возразил:
– Но змеи не кусают людей!
Лекарь осмотрел её ещё раз и повторил:
– Её укусила змея. А так как это первый случай, то я не знаю, что с этим делать.
Умываясь слезами, Ю побежал к Великому, живущему в том же селении. Хотя тот был младше Ю на пятнадцать лет и выглядел, как ребёнок, жители наведывались к нему за советом, когда решить проблему обычными знаниями было невозможно. Всё оттого, что, когда он был младенцем, в далёком внешнем мире, влюбившись, один из драконов блеснул глазами и вспышка эта проникла сквозь бытие и достигла мира людей, где, отразившись от маленького зеркальца его матери, попала прямо в него, лежащего в колыбели. Так в одночасье он стал мудрее и собственных родителей, и всех прочих людей. И годы уже не могли добавить ему большей мудрости.
Великий выслушал Ю и сказал:
– Ты рано пришёл. Вернись, когда будешь готов попрощаться с возлюбленной, и тогда я помогу тебе.
Вне себя от горя Ю вернулся к постели любимой и три дня не унимал слёз. Девушка казалась спящей и слабо дышала, но на лбу и щеках у неё выступали горячие капли кровавого пота. Ю жаждал спасти её, но не чувствовал, что способен попрощаться с ней, потому всё сидел и сидел у её изголовья без сна и еды. Когда же выносить это зрелище стало совсем невозможно, Ю собрался с духом, запер слёзы внутри, а дверь – снаружи, и вновь отправился к Великому, чтобы объявить о готовности. Великий в тот момент уплетал рисовые лепёшки, обмакивая их в мёд.