Тихий шепот обескураживает. Горячие руки нежно скользят по моему телу. Пытаюсь запомнить Рустама таким – нежным. Пока он еще добр и пока я для него – хорошая девочка…
Я подаюсь телом к горячей жесткой груди, и в ответ получаю довольный рык. Сегодня все закончится. Уже завтра этот безбашенный оставит меня в покое.
Мощное мужское тело толкается вперед играючи. Рустам целует шею, прокусывает кожу. Он торопится, он хочет меня. Вино и шоколад – потом. Укутает меня в одеяло потом…
Прикрываю глаза, распахивая рот для его поцелуев. Он раскатывает латекс по своему мощному органу. Дыхание его прерывистое слышу.
Чувствую его на себе, на своей обнаженной коже. Чувствую его твердого, большого. В глазах двоится от ожидания боли и… желания боли. Будет больно, иначе быть не может.
Он в меня не поместится. Убьет одним движением. Кричать буду – не услышит ведь никто…
– Адреналин – хорошая вещь. Расслабляет до дикости. Никогда не забудешь свой первый раз… – обещает дьявол.
Я не успеваю ответить. Рустам отводит колено в сторону. Под себя податливое тело подставляет. Я даже дернуться не успеваю, как его орган толкается внутрь. Пытается в глубину войти, присвоить. Вонзается, врывается внутрь меня. Сам дьявол впечатывает в свое тело стальное. Дорогу строит, растягивает, под себя настраивает.
И, наконец, погружается. Довольно, с рыком. С хваткой дикой.
Я кричу, закатывая глаза. Лишь бы не смотреть на высоту. Не думать о том, почему он не помещается в меня. Почему так сильно дьявол сжимает под ребрами, пытаясь натянуть на себя. До конца хочет, но не получается. Я хнычу, а он с рыком раздвигает ноги шире. Нетерпеливо прорывается глубже. Резкая боль сменилась болью погружения. Вся влага испарилась.
– Полина… – рычит, обдувая жаром, – тихо… сейчас все пройдет, родная.
Из глаз слезы текут. Не потому, что не хотела. Он слишком большой. Вроде вошел, а лишь на половину. Толкается, глубже хочет. Натягивает меня жадно, первобытно. В мрак погружает, дыхание забирает.
– Рустам… не могу…
Дергаюсь, но Рустам крепко держит.
И одним движением погружается так глубоко, что из глаз искры сыплются. И ноги подкашиваются. Я теряю равновесие, почти что вишу на его руках и на агрегате, что он в меня поместил.
Забываю, где мы и как высоко. Забываю про шар и поля огромные.
– Видишь… можешь, Полина.