– Ты ничего не видел, понятно?! – прошипел Грабо.
Друга молчал.
– Слышишь, это я тебе говорю! – процедил Грабо, прищурив глаза и прижав кулак к подбородку Други. – На, понюхай – могилой пахнет! Проболтаешься – костей не соберешь! – Говоря это, Гейнц Грабо, должно быть, казался себе очень умным и сильным.
Как ни странно, Друга с трудом сдержал презрительную усмешку. Он все еще молчал.
Всякая уверенность соскочила с Грабо, любой ответ в этом случае был бы лучше, чем никакой. Неожиданно он с неуклюжей лаской хлопнул Другу по плечу и заговорил «по-свойски»:
– Мы ж друг друга понимаем, старина! – ухмыльнувшись Друге, как старинному приятелю, он вышел из класса.
Друга с грустью посмотрел ему вслед: до чего же глуп этот Гейнц Грабо!
Начался урок литературы. На дом было задано сочинение. Учитель велел описать какое-нибудь событие, пережитое минувшим летом.
У всех тетради уже лежали на партах, только Альберт никак не мог найти свою. Он рылся в портфеле. Заметив это, учитель тут же вызвал его, приказав прочитать домашнее сочинение.
Альберт все еще искал запропастившуюся тетрадь. Друга, обернувшись, увидел ухмыляющуюся физиономию Гейнца Грабо. И тут его осенило: Грабо стащил тетрадь Альберта. Какой подлец! Нет, Друга не мог больше смотреть на его гнусную физиономию, ему было тошно. Впервые он ощутил превосходство над одним из своих одноклассников. Правда, он, Друга, был трусоват. Но этот подлый, трусливый поступок Гейнца Грабо вызывал омерзение. Лютая ненависть вспыхнула в груди Други. Он не хотел, чтобы такой подлец торжествовал. И как только учитель на мгновение отвернулся к окну, Друга под партой сунул Альберту свою тетрадь с сочинением, а сам для маскировки выложил на парту тетрадь по географии.
Но примет ли Альберт тетрадь? Друга пережил несколько напряженных секунд, однако страха при мысли, что обман может обнаружиться, он не испытывал. Важно было одно: сорвать план Гейнца Грабо.
Альберт принял тетрадь.
– Ты бы поменьше дрался и побольше следил за порядком в своей сумке, – сказал учитель, уже теряя терпение. – Может быть, начнешь наконец читать? Ты и так задержал нас. Мы были бы тебе весьма признательны…
С невозмутимым спокойствием Альберт начал читать. Сочинение было хорошее. «Чересчур уж хорошее для этого Берга», – не без раздражения подумал учитель.