– Мне кажется, он сейчас страдает не меньше тебя, – сказала Ниссо, пока мы шли к яме с песком для прыжков в длину. – Вот увидишь, придёт как миленький просить прощения.
– Не придёт. Я его таким не видела никогда. Столько злости.
– Ну хочешь поговорю с ним, или Муху давай попросим.
– Вот только Муху не посвящай. Да и сама тоже… будь как будет. Я сделала, что могла, и не знаю, как после такого вообще смогу его видеть. Короче, сложно всё это. Скажи, ты тоже чувствуешь, что всё стало как-то сложно?
– Сложно, но интересно.
– А мне вот не интересно. Я хочу обратно, как раньше, чтобы всё было понятно, предсказуемо. Чтобы лучшие мои друзья понимали меня, а я их.
Подошла моя очередь прыгать в длину, и я понеслась навстречу своему привычному спортивному позору.
***
Птицы начали голосить в половине шестого. Я сквозь сон нащупала халатик на полу и запустила его в вольер. Умолкли с перепугу. Потихоньку до моего сознания начало доходить, что уже утро, и пора вставать на пробежку. С закрытыми глазами я натянула трико и футболку, тихонько открыла балконную дверь и, пошатываясь спросонья, побрела по темной комнате, где за ширмой спали на диване родители, в ванную. Собрала волосы в хвост, плеснула водой в лицо, вытерлась, зашнуровала кеды в прихожей, накинула олимпийку, вышла в подъезд. По площадке гулял лёгкий ветер, полный запахов гор. В нём плыли нотки свежести от быстрой горной речки, робко трепетали ароматы первых трав и полевых цветов, нанизанные на пряный дух земли и остывших за ночь скал. Я сильно потянула носом, утренняя прохлада разлилась в груди, побежала по венам, забилась лёгкой пульсацией под ногтями, под каждой луковичкой волос, наполнила тело легкостью и желанием полёта. Я побежала вниз по открытым лестничным пролетам, обнимая ветер распахнутыми руками, вылетела на улицу и направилась в сторону парка, до которого было минут пять в среднем темпе.
Я начала бегать четыре года назад, когда услышала от одного легкоатлета по телеку, что, благодаря бегу, он вообще перестал болеть простудами. А у меня был хронический насморк, и ни одна эпидемия гриппа не обходила стороной. Мне очень хотелось избавиться от флакончика «Нафтизина» и пипетки, с которыми я не расставалась ни днём, ни ночью из-за постоянной заложенности носа, так что странная идея – начать бегать, чтобы вылечить насморк – стала всё больше мне нравиться. Сначала пошла в секцию лёгкой атлетики, но быстро выяснилось, что я не беговая, как говорил тренер. Но я и не собиралась становиться чемпионкой, поэтому без драм ушла из секции и стала делать небольшие пробежки по утрам перед школой. Насморк действительно пошёл на убыль уже месяца через четыре, а я за это время так втянулась, что считаю, день пропал, если вдруг не смогла пробежаться.