Он поднял телефон, выбрал режим ночной съёмки и сосредоточился на кадре. В этот момент что-то произошло. Резкий толчок. Будто кто-то наступил ему на пятку или врезался в спину.
Наоми почувствовала то же самое – словно чьи-то руки оттолкнули её вперёд. Она едва не уронила камеру, но успела поймать её в последний момент.
Они одновременно обернулись. Глаза в глаза.
Лёгкий ветер растрепал волосы Наоми, а свет от башни отразился в тёмных зрачках Чигука. Мгновение. Узнавание.
– Опять ты?! – хором воскликнули они.
На секунду всё вокруг замерло. В этом огромном городе, среди тысяч незнакомых людей, их пути снова пересеклись. Случайность или судьба?!
Толпа кричала так громко, что звук отдавался в груди, сливаясь с бешеным стуком сердца Наоми. Миллиарды огоньков рассеивались по огромному стадиону, словно ночное небо со звездами. Она крепко сжала руку своей подруги Оливии, чтобы убедиться, что это не сон.
– Мы здесь… Мы действительно здесь! – прошептала Наоми, не отрывая взгляда от сцены.
Огромные экраны вспыхнули яркими всполохами света. Музыка набирала обороты, разогревая атмосферу, и вот – занавес взмыл вверх. Весь стадион будто взорвался: семь силуэтов выстроились на сцене, сияя в лучах прожекторов.
– LUMINA! – раздалось многотысячным эхом.
Группа, ради которой они прилетели через полмира, группа, о которой Наоми мечтала так долго, была прямо перед ней. Но ее внимание принадлежало только одному человеку.
Рейн Джун. Главный вокалист, ведущий танцор и саб-рэпер. Его голос был как шелк, движения – как жидкое пламя. Его русые волосы сияли как колосья ржи, а карие глаза, очерченные темными стрелками, сияли под светом сцены. Когда он запел первую строчку, Наоми почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
– О боже, он даже лучше, чем на видео… – пролепетала Оливия.
Наоми не могла ответить, не могла издать ни звука – её голос просто исчез, словно растворился в густой атмосфере зала. Она стояла зачарованная, вбирая в себя каждую ноту, каждое движение, каждый оттенок света, скользящий по сцене. Музыка, казалось, проникала в неё, обволакивая, словно теплый, бархатный туман. Это была не просто песня, это было откровение, сплетённое из звуков и эмоций, которое заставляло сердце биться чаще, а дыхание – сбиваться.
Песня сменилась другой, более лиричной, с нежной мелодией и печальными словами о потерянной любви. Затем последовала энергичная композиция с мощным ритмом и взрывным финалом, заставившая публику вскочить со своих мест и аплодировать стоя. Но Наоми уже не различала времени. Казалось, мир сузился до одной сцены, залитой мягким светом прожекторов, и одного человека – Джуна, стоящего в центре этой сцены, словно божество, излучающего харизму и талант. Она забыла о шумной толпе вокруг, о своих подругах, о том, зачем вообще пришла сюда. Осталась только музыка и он. Его голос, его движения, его взгляд – всё это казалось ей чем-то нереальным, волшебным.