– Нет, – недовольно произнес полицай. – Вы свободны. За вас внесли залог.
– О, как! – удивился Натан. – Интересно.
У меня были свои догадки на этот счет. Но то, что внесли залог меня тоже заинтересовало. Особенно его размер и что нам теперь с этим делать.
Забрав личные вещи, свою жилетку и свой кошелек у карлика, мы вышли на улицу. Он только проворчал что-то о том, как хорошо быть богатым и деньги бы сохранились у него лучше ввиду моей расточительности, но я его и слушать не стал.
Как только мы вышли, я сразу почувствовал магию в себе. Это тут же предало уверенности. С ней как-то привычнее, хоть и сил немного, но все же не такой уж и беззащитный.
Поодаль я заприметил Кристину, стоящую у небольшого фонтана. С тех пор, как я позвонил ей, прошло часа два. Не думал, что она так быстро справиться с нашим вызволением.
Кристина рассматривала выходящих из здания тюрьмы, а увидев нас тут же пошла в нашу сторону. Мои догадки по поводу того, кто нас отсюда вытащил, подтвердились.
– Какие люди, – расплылся в улыбке Натан, когда она к нам подошла.
– Простите, что не дали вам спокойно нести траур по отцу, – тут же сказал я.
– Ну что вы, – махнула ручкой шатенка. – Я же понимаю, что дело важное. К тому же помогает отвлечься от гнетущих мыслей.
– Мадмуазель, – подскочил к ней карлик и схватил за ладонь. – Позвольте поцеловать вашу руку. Вы просто наша спасительница!
Он уткнулся губами ей в костяшки, а она смущенно поморщилась и осторожно выудила свою руку из ее цепкой хватки.
– Это лишнее, – учтиво произнесла она. – Филипп Эдмундович, нам нужно с вами поговорить.
По ее глазам я понял, что дело тут серьезное. Скорее всего дело казалось денег, которые она внесла.
– Я верну вам залог, не переживайте, – кивнул я.
– Я не только об этом, – поджала губы Кристина.
А вот это уже интересный поворот. Можно было сколько угодно теряться в догадках, что она мне такого может сообщить, но лучше все сразу узнать.
Мы сели в одном из азиатских кафе, неподалеку от тюрьмы, где по словам карлика готовили самый вкусный плов и шурпу из всех что он когда-либо ел. Картонные бутерброды провалились в неизвестном направлении и у нас обоих уже снова урчали животы.
А голодный воин – это слабый воин. Поэтому мы заказали всего понемногу и сели в ожидании блюд.
– Как вы нас вытащили? – спросил я.