Бедняжка. Она и не догадывается, что эта "родственная душа" – всего лишь тщательно сконструированный фантом, сотканный из ее же собственных проекций и моих циничных манипуляций.
Эта иллюзия совершенного единства, этот воздушный замок "мы", который я возвел на фундаменте искусной мимикрии, беспардонной лжи и безжалостной эксплуатации ее самых глубинных, самых отчаянных потребностей (в понимании, в принятии, в слиянии), – стала для нее ловушкой. Не грубой клеткой с железными прутьями, о нет! Это ловушка изящная, сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги ее надежд, но оттого не менее надежная. Возможно, даже более надежная, ведь из видимой клетки хочется бежать, а из иллюзорного рая – кто же по доброй воле уйдет?
Она сейчас на пике блаженства – второго пика, после эйфории "любовной бомбардировки". Она чувствует себя понятой, связанной, слившейся со мной на каком-то запредельном, метафизическом уровне, бросающем вызов всякой логике и здравому смыслу. Ее сердце (или то, что она им считает) поет от счастья, ее разум (то, что от него осталось) услужливо подсовывает ей рационализации для этого иррационального чувства. "Это судьба!", "Такое бывает раз в жизни!", "Мы созданы друг для друга!".
Она не осознает, и в этом вся прелесть моей работы, что та "душа", с которой она ощущает это божественное родство, та глубина, которая ее так восхищает, – это всего лишь мастерски созданное мной отражение ее собственной души. Я – пустота, холст, на котором она сама, ведомая моими подсказками, нарисовала свой идеальный автопортрет и назвала его "любовью всей ее жизни".
Да, отзеркаливание создало связь. Глубокую, сильную, почти неразрывную на данном этапе. Но это не связь двух свободных личностей. Это связь узницы со стенами ее прекрасно обставленной камеры. Камеры, стены которой сделаны из зеркал, отражающих ее собственные иллюзии. Она прикована не цепями, а своим собственным отражением, своей собственной жаждой видеть то, чего нет.
Она поймана в Зазеркалье, в этом искривленном пространстве, где реальность подменена симулякром. Она принимает свое отражение (то есть меня, играющего роль ее отражения) за спутника жизни, за надежную опору, за конечный пункт своего долгого поиска. И чем дольше она вглядывается в это фальшивое озеро Нарцисса,