Общий фон картины был траурно-чёрным, из его глубины отчётливо проступали две фигуры – мужская и женская. Мужчину окружал ореол света, как ножом разрезавший клубящуюся позади тьму, на лице женщины светились только глаза, а её руки были сложены перед грудью в почти молитвенном жесте. Оба стояли бок о бок, лицом к зрителю, и ничего такого жертвоприносительного рядом я не заметила.
– Здесь каждая картина – жемчужина, – со сдержанной улыбкой согласилась мачеха. – До великого Хольста мы просто ещё не дошли.
– Вы знакомы с историей этой картины? – вполголоса спросил граф, не мешая больше вести экскурсию.
– Это не входит в мои должностные компетенции, ваше сиятельство, – с прежней лихостью выдала я.
Понимала, конечно, что сейчас нарвусь на лекцию, но очень радовало выражение лица графского сынка, который всё никак не мог перехватить отцовское внимание.
– Я весьма люблю рассказывать об этом неофитам, – обрадовал владетельный сеньор. – Дело в том, что Фердинанд Хольст написал «Жертвоприношение» в замке Монтре. Есть даже семейная легенда, что на картине изображён один из моих предков – Симон Трегалло.
Я очень старалась выразить удивление так, чтобы у графа не осталось желания посвящать меня в другие семейные легенды. И обзывать неофитом.
Но энергичного феодала было невозможно остановить. Триста лет назад Фердинанд Хольст изобразил на своей картине ни больше ни меньше свадьбу Симона Трегалло и юной принцессы Лидии Стоккен-Ваальской и назвал её «Жертвоприношением». Ничего не скажешь, воистину концептуально. Живописец прибыл в замок Монтре вместе с принцессой из уже давно не существующего княжества, написал эту вот картину и исчез с концами.
Правда, как свадьба графского предка была связана с драконами – той шпажкой, на которую тут нанизывали закуски для ценителей культурного наследия, так и осталось неясно. Но я промолчала, ни в коем случае не желая новой лекции, да и мачеха предложила переходить в следующий зал.
Там-то и ждала сенсация. Оказалось, что вся эта байда, в смысле, выставка составлена по книге Пьера Огюста Одерикса «Код дракона», которая увидела свет тридцать три года назад. В ней незнакомый мне автор упоминал все эти экспонаты – картины, скульптуры и прочие древности, – привезённые из столицы отцом и мачехой. Книга была издана посмертно и, если верить Клодетт, до сих пор являлась бестселлером. Но вишней в пироге была информация, что автор книги некоторое время жил в Альвалене, а потом утонул, купаясь на всем известном пляже Драконьей отмели.