Киваю, киваю, а сама попиваю домашний компотик, врученный мне в руки заботливой Варварой Петровной.
– А кто такая Изольда Тихоновна? Мама Лики?
– Нет. Бабушка. Мама Захара. А мама Лики… – и женщина слегка бледнеет и нервно вытирает ладошки об большой фартук, повязанный на её талии. – Её нет.
– Умерла? – загробным шёпотом переспрашиваю, а у самой компот в горле застревает.
Не сам ли её Яровой прикончил?!
– Нет. Вроде бы, жива, но о ней вслух нельзя говорить. Особенно при Лике. Хорошо?
Снова киваю и делаю жест рукой, что рот на замок застегнула. И вовремя.
– Варвара Петровна, вы здесь? К вам сегодня новая нянечка, – раздаётся бас Ярового, что я непроизвольно плечами передергиваю.
Господи, побыстрее бы он в свою командировку свалил.
– А вы уже тут. Познакомились? – и, взглянув на меня как на пустое место, сразу обернулся лицом к экономке.
Мне же предоставили изучать широкую спину, затянутую в пиджак, что едва не трещал под мощью богатырских плеч, задницу и ноги. Всё идеально сидящее, как с иголочки, ботинки слепили своей чистотой.
Педант Хренов! Но память предательница напоминала, как иногда приятна бывает педантичность в сексе, когда он, распяв тебя под собой, проверил каждый миллиметр твоего тела и довёл каждую ноту до охренительного оргазма.
– Вероника Андреевна, снова спите?
Чёрт! Отрываю глаза, как оказывается, уже от ширинки мужских брюк. Успеваю подметить, что там как-то объёмно, но бьющий по мозгам голос Ярового вытесняет ненужные мысли.
– Вы за ней приглядывайте, Варвара Петровна, а то ещё заснёт на целый день.
– Я не сплю днём, – стараюсь говорить спокойно, не выдавая своего напряжения, но голос всё равно слегка охрип.
Гормоны, мать их, яичники!
Наши взгляды встречаются, и в его – прямая угроза и ненависть. Вот, вроде, ничего ему не сделала …
– Надеюсь, не спите. Ваш трудовой договор. Ознакомьтесь за время моего отсутствия, – протягивает мне тонкую папочку и, когда я пытаюсь её забрать, не отпускает. – И без фокусов, Земляникина.
А вот это точно угроза! Так бы и стукнула по башке этой самой папкой. Только сначала надо будет табуреточку подставить.
– Конечно, Захар Панталонович, – выдаёт вместо меня мой дух разрушения, и даже отчество начальства этот гад не поправил.
В голубых глазах проскальзывает моя будущая смерть через удушение, но нервы у Ярового не то чтобы каменные, они из того самого титана.