– Подожди, Петр Николаевич. Но как такое может быть? Кто-то должен был заметить, что заключенные пропали? Это были именно заключенные или подозреваемые? Пропали до суда или после? – задавал вопросы Стас, внутренне подобравшись. Побег из СИЗО – дело серьезное. Если до него докопаются журналисты, всем им, работникам правоохранительных органов, прилетит неслабо. И обязательно кто-то, да не один, пройдется по системе в целом.
Полковник Гуров тоже задал ряд вопросов, чтобы понять, что общего у всех пропавших: место, время, свидетели. Параллельно он просматривал бумаги в папке, которую генерал положил на стол перед ними. Документов могло бы быть и больше. А тут… буквально по одному листочку с обвинением на каждого из пропавших, стандартные фотографии, стандартные формулировки. И ни слова о том, как и где они исчезли. Только места, где содержались под стражей. Бутырка, Матросская Тишина, Лефортово, Печатники. У всех заведений были соответствующие аббревиатуры и номера. Но в Москве знали их именно под такими названиями. Это были старейшие заведения в Москве. И Лев Иванович понял, что пропажа заключенных оттуда – это еще и своеобразный щелчок по носу им. Всем тем, кто стоит на страже закона, как бы громко и пафосно в настоящее время это ни звучало. Попытка если не обрушить систему, то начать ее подтачивать. Бросив взгляд на Крячко, Гуров убедился, что напарник с ним полностью солидарен.
Сыщики бегло просмотрели дела, не выходя из кабинета начальства. Нужно было понять уже сейчас, что общего у всех пропавших. Как оказалось, почти ничего и в то же время много всего. Небольшие сроки, статьи… ну, если можно так сказать, «незначительные». После суда и вынесения приговора прошло несколько дней. Обнаружили, что они пропали, в разных условиях, кого-то хватились на перекличке после прогулки, кто-то вроде бы исчез из лазарета, пропажу последнего из заключенных выявили после банного дня.
– Вернее, не сразу обнаружили, скорее поняли, что не видели его с банного дня, – заметил Орлов, верно прочитав невысказанный вопрос Гурова, – известно только, как выяснили, что они пропали. Все остальное не более чем «догадки».
– Как такое вообще возможно, – чуть обескураженно спросил Крячко. – У нас что, изменились условия содержания заключенных в изоляторе? Перекличка? Проверка?