– Дык. Марина ж сказала к пруду не пущать, – присматриваюсь.
Мужчине уже явно за шестьдесят. Он взволнован, дышит тяжело.
– Мы в воду не полезем! – в один голос вопят мальчишки. – Мы Гошу искупать!
– Га! – подтверждает птица.
– Так! – смотрю на садовника. – Мать их где?
– Да в деревню ушла, – старик-таджик принимает очень жалобный вид. – Начальство ждем, так она пошла птицу какую купить. Она ж тутошняя.
– А! Понятно! – киваю. – А администратор где?
– Так она ж и есть администратор, – таджик становится еще жалобнее.
– Ясно, – стискиваю зубы, поворачиваюсь к ребятам. – Так, пацаны! Покажете мне, как гуся купаете? – протягиваю им руки.
– Ага! – эти двое расплываются в абсолютно одинаковых улыбках и спокойно берут меня за руки.
Деревня, блин!
– Мать их, – смотрю на таджика, – когда вернется, чтобы ко мне!
Влад
– Э! – таджик садовник меня хватает за руку. – Куда к тебе? Ты кто такой? Куда мальчишек потащил?
Смотрю… Сначала на его руку, лежащую на моем предплечье, потом в лицо мужику…
Ну… Вообще он прав. Но отчего-то так хочется дать ему в морду!
– Мы вместе с Ингой Степановной работаем, – понимаю, что меня он знать не может, а если скажу сейчас, что я тут самый большой начальник, неизвестно, что начнется. – Она сейчас приехать должна.
– Должна, – кивает таджик.
Ингу он знает.
– Ну так вот, когда их мать появится, пусть к Инге и идет. Я рядом буду.
– А ты их чего на пруд ведешь? – все еще сомневается добросовестный нянь.
– Гуся купать, ясно же!
Старый таджик обалдело смотрит на меня секунды две, потом сдается:
– Ты с этой стороны пруда будь! Тут я вижу!
– Будем! – киваю.
А про себя отмечаю, что надо уточнить, на каком контракте этот садовник, и если на временном, то перевести на постоянный. Ответственный, зараза. Фиг мимо пройдешь!
– Так, парни, – оборачиваюсь к мальцам, когда их не в меру тревожный нянь все же отходит. – Вы ж тут все знаете? Покажете мне, где что?
– Покажем! – кивают, широко улыбаясь.
Еще бы! Взрослый у них совета спрашивает. Аж сияют!
– Пошли! – покрепче сжимаю испачканные ладошки.
Фигня какая-то. Никогда не общался с детьми, а эти двое, как родные!
Спускаемся с пригорка и…
Канал? Через него перекинуты доски, паллеты.
– Ух ты! Этого ж не было!
– Не было, – вторят мальчишки. – А тут, когда трубу раскапывали, земля обвалилась!