– Мы с вами, миссис Пушкинс, должны выяснить, кто этот воришка. А пока я хочу продолжить расследование, – сказал Мяу, сдерживая усмешку. – Давайте не будем спешить с выводами, но Крысиус определённо стоит на нашем радаре.
Миссис Пушкинс в отчаянии поднялась с кресла и принялась помогать инспектору собирать улики. В её глазах был не только страх, но и решимость вернуть то, что принадлежало ей. Подушка – это больше чем просто ткань. Это символ её мира и её спокойствия. И Мяу знал, что в Мяуровиле такие вещи нужно беречь.
Инспектор Мяу продолжил обыскивать дом, а его ум оставался сосредоточенным на возможных следах, которые мог бы оставить кто-то, кто был не так давно рядом.
Осмотр места преступления
Инспектор Мяу скользнул по комнате, его ум остался сосредоточенным, а его каждое движение было тщательно продуманным и точным. Комната, несмотря на лёгкую тревогу миссис Пушкинс, оставалась совершенно спокойной, как будто сама атмосфера тут скрывала невидимые тайны. Подоконник, на котором всегда лежала подушка с вышивкой «Лучшее место на солнце», был теперь пуст. Мяуровиль, город, где всегда царил порядок, теперь казался немного иным, лишённым своей привычной гармонии.
Мяу подошёл к подоконнику, его хвост слегка дрожал, а глаза внимательно скользили по каждому элементу. Он был не просто детективом, он был мастером своего дела. Кошачьи инстинкты были острее, чем у любого другого детектива, а его внимание к мелочам всегда решало сложные загадки.
– Так… – прошептал он себе под нос, осторожно обнюхивая пространство возле окна. – Здесь всё не так просто.
Его нос, чутко улавливающий мельчайшие запахи, сразу же зафиксировал что-то странное. Запах был не совсем обычным, едва уловимым, но определённо чуждым. Это был запах какой-то сухой, почти пыльной субстанции, напоминающей песок или даже немного органическую массу.
Он присел на задние лапы, его хвост плавно извивался в воздухе, когда он продолжал исследовать подоконник. Неожиданно его глаза сузились, когда он заметил несколько мелких, но ярко выраженных ворсинок, которые явно не могли принадлежать ни одной из подушек миссис Пушкинс.
– Интересно, – прошептал Мяу, внимательно рассматривая ворсинки. – Это не шерсть кошек, и не ткань подушки. Я не видел ничего подобного. Это… слишком гладкие, как если бы их вырвали с чего-то очень деликатного и необычного.