Когда я подросла и научилась говорить, стала рассказывать о своих воспоминаниях, и часто спрашивала и бабушку, и маму, когда мы снова поедем на море?
Очень уж мне хотелось вернуться в то ощущение счастья. И уже наконец-то поплескаться в воде в волю. Но они в один голос повторяли, что я никогда не была на море. Но я-то помню! Нашла фотографию той поездки, где они, нарядные, вдвоем на фоне какой-то достопримечательности в Абхазии. Ну вот же! Только меня на фото нет.
– Есть… – Мама с бабушкой переглянулись.
Выяснилось. Свекровь мамы – бабушка Вера, в первый год замужества, вывезла свою невестку (мою маму) в Гагры на отдых. Мне тогда и двух месяцев не было… от зачатия…
Все дети гении.
1977 год. Очередной семейный праздник. Накрыт, по меркам семидесятых, богатый стол. Собрались родственники, бабушки, дедушки, крестные. Меня передают по рукам, умиляются, тискают, зацеловывают, и каждый просит рассказать стишок. А я так есть хочу, в доме так вкусно пахнет едой. И моей голове только одна мысль, что бы меня оставили в покое, и пустили побисчинствовать на праздничный стол. Мама на моей стороне и всем объясняет, что я еще и разговаривать то не умею. Все на что способны дети в этом возрасте, это дай, на, и пальчик о пальчик тук да тук. Но происходит непредвиденное. Кто-то из гостей предлагает мне еду, если я расскажу стишок. Я открываю рот, набираю воздуха, и выдаю:
– Самый маленький сурок говорит: волк, а волк…
…В полном объеме, без запинки. Монгольское стихотворение Дашдонга Жамбын. А это довольно большое произведение, тем более для двухлетнего ребенка. Папа был счастлив и горд. Он регулярно читал мне эту книжку перед сном. Стихотворение помню до сих пор.
Поездка на трамвае.
1977 год. Я совсем маленькая. Едва научилась говорить. Мы собираемся с мамой в гости к моей крестной. Они недавно переехали и теперь жили на другом конце города. Родители часто говорили об этом, называли район, и я четко представляла, где это находится. В голове уже видела, как мы будем туда добираться, и на чем. Мы жили в центре, недалеко от Красноармейского проспекта. Можно было выйти на него, сесть на трамвай, и без пересадок добраться до нужного места. Но почему-то мы пошли на троллейбус, потом ехали на автобусе, и с остановки долго шли пешком. Моему возмущению не было предела. Я капризничала и возмущалась, почему родители такие непродуманные. Объяснить свое поведение я не могла в меру разговорных способностей. Чем разумеется, разозлила родителей, и была отшлепана.