Она метнулась к первому мужчине, схватила за ворот. Глаза горели отчаянием, крик – как удар ножа.
– Ты его видел?! Мой брат! Он был здесь! Он был здесь!
Никто не ответил. Пауза повисла в воздухе – такая, после которой обычно что-то ломается. Я заметил, как и другие посетители начали подниматься со своих мест. Но не чтобы помочь. Кто-то вышел на улицу. Кто-то отвернулся, утонув в собственном стакане. Бармен молча уронил полотенце на стойку и скрылся в подсобке. Никто не хотел быть свидетелем. Она была одна.
Я медленно подошёл, стараясь не наступить в капли крови, что стекали с её виска. Рана глубокая. Запах – тёплый, медный. Живой. Меня скрутило. Ком подступил к горлу.
Я сжал кулаки. Подавил рвоту.
– Девушка, я вызову скорую. Не двигайтесь.
Она вскинула взгляд – в её глазах мелькнула надежда.
– Ты видел моего брата?
Моё дыхание замерло.
– Нет… Я не видел. Но мы можем обратиться в полицию, вызвать кого-нибудь…
Я обернулся.
– Эй! Кто-нибудь, помогите!
Молчание. Никто даже не моргнул. Я снова посмотрел на неё. Она вглядывалась в меня – пристально, тревожно. Словно… вспоминала. Словно… узнавала.
– Ты вернулся за мной, – прошептала она.
– Мне так тебя не хватало…
Она шагнула ближе.
– Это же я… Лисса…
Голос стал мягким. Почти ласковым. Она раскинула руки.
– Обними меня…
Я инстинктивно отшатнулся. Что-то внутри кричало: «не приближайся.» Но было в её голосе… что-то сломанное. И страшно знакомое.
Она дрожала. Потом замерла. И посмотрела мне в лицо. Внимательно.
– Я так долго тебя искала… – прошептала она.
– И ты даже не хочешь обнять свою сестричку?
Я ничего не успел сказать. Она нахмурилась. Глаза заморгали, как будто она борется с тенью.
– Постой… Ты… Ты не мой брат. Что я… что я тут делаю?
В её голос вернулся рассудок. На мгновение. Я почувствовал, как грудь наполняет воздух. Облегчение.
– Я, наверное, тебя напугала, да? – её голос дрожал, но в нём было что-то детское. Сломанное.
– Знаешь… я уже начинаю привыкать. Тут ведь всё не так, правда?
Я кивнул, почти не осознавая этого.
– Привыкать, значит? – голос стал глубже. Слаще. А ты красивый… Может, ты хочешь меня?
– Чего? – вырвалось у меня. – Что ты… сказала?
Она улыбнулась. И эта улыбка была неправильной. Она провела по себе ногтём – тонким, длинным, как игла. Снизу живота – вверх, к груди. Кожа разошлась, как бумага. Внутренности вывалились на пол – с мягким, влажным звуком.