– Да, да! Как ты себе это представляешь? – спросил четвертый. – Жить под облаками из серной кислоты под бешеным давлением и с температурой в четыре сотни градусов14!
– Да оставь ты! – ответил ему третий. – Есть же проекты о домах в верхних частях атмосферы! Там вполне можно жить.
– Вот именно! Проекты! – не сдавался четвертый.
– Все когда-то было лишь проектом, – справедливо заметил первый.
Под болтовню «ни о чем» скафандры были сняты и повешены на стенах. Командир приказал всем заходить внутрь базы, а я был рад, что бессмысленные разговоры, наконец, закончились».
– Почти двенадцать, – пробурчал Усман. – Все. Нужно поспать, – он взбил подушку. – Чтение, на удивление, увлекательно, но, как по мне, лучше смотреть, чем читать. Ну или хотя бы слушать! – капитан в очередной раз вспомнил слова Владимира Анатольевича о том, что дневник нельзя загружать в сеть. – Параноики! Ничего бы не стало, если бы я просканировал его и попросил машину прочитать!
Он лег, подсунув руки под подушку, подумал в очередной раз о нелюбви к книгам и тут же уснул.
Когда капитан проснулся, за окном было светло. Начался лунный день. Усман, выглядывая и так, и этак в окно, пытался увидеть Солнце, но то, похоже, встало с другой стороны.
– Черт побери! Шестой час! Грррр! – прорычал Усман, вспоминая, что забыл установить будильник.
Живот урчал и просился в столовку, но Усман понимал, что не укладывается в отведенный приказом срок, а потому вместо ложки схватил дневник и, протирая слипшиеся глаза, сел читать.
«Главный отсек базы был уставлен столами с компьютерами и визуализаторами. Через ряд больших окон открывался вид на Марс. Точнее, должен был открываться, но из-за бушующей бури кроме ржавых клубов пыли, густо покрывавших пространство, видно ничего не было.
Начальник научной группы поприветствовал космонавтов. По всему выходило, знакомы они давно. Перекинувшись с гостями несколькими словами, главный подошел ко мне.
– Добрый сол! – сказал он директорским тоном и скользнул по мне взглядом, будто осьминог щупальцами. Липкий, шарящий взгляд. Неприятный.
– Эээ… – я понял, о чем он, но звучало его «сол»15, мягко говоря, глупо. – Добрый! – я ограничился лишь первой частью фразы.
– Сол – это марсианские… – начал он объяснять, сделав умное лицо и «ощупывая» мой чемоданчик.