Сосед грызет шпинат. Вид у него озадаченный.
– В этом-то и штука, – говорю я. – Он романтик. Ну и в самом деле хочет поскорее жениться на этой своей Ладе. А для этого нужны деньги.
Сосед смеется:
– На твоем месте я держался бы от этой компании подальше…
Глаза его за персиковыми стеклами кажутся маленькими, гораздо меньше, чем на самом деле. Моя смерть на дне их задремала – но ненадолго.
* * *
Вернувшись утром с работы, я обнаруживаю, что в окне старушки из дома напротив сидит снайпер.
Сама старушка заперта в ванной. Ей плохо; я вызываю «Скорую».
К снайперу вызывать врачей поздно: он остывает поперек подоконника, и кровь его капает наружу, в старушкин палисадник. Мне противно и стыдно; пока врачи делают старушке укол, я успеваю кое-как прибрать в ее комнате: вынести мертвое тело, затереть красные пятна на подоконнике и на полу.
Старушка отказывается ехать в больницу. Врачи уезжают; я начинаю просить прощения, но старушка слабо машет рукой:
– Ах, оставьте, Судья. Это ведь уже в четвертый раз, я почти привыкла… Из моего окна отлично просматривается ваш кабинет – так стоит ли удивляться такому вниманию… Честно говоря, я уже давно подобрала маленький домик неподалеку отсюда, на окраине, – она улыбается. – Правда, чтобы выкупить его, нужны деньги, а я не уверена, что кто-то захочет купить у меня вот эту квартиру…
– Мне будет очень жаль, если вы переедете, – говорю я честно. – Но, если хотите, я куплю квартиру у вас.
– Я знаю вас уже много лет, – говорит она без улыбки. – И чем больше знаю, тем сильнее удивляюсь: за что на вас так ополчился ваш нынешний сосед? Что вы могли совершить такого, чтобы заслужить столь ужасную кару?
– Не так уж она ужасна, – говорю я.
Старушка качает головой:
– Она чудовищна. Еще никто не выигрывал битвы с большими деньгами. Во всяком случае в той части мира, которую мы имеем возможность обозревать…
Укол начинает действовать, и старушку клонит в сон. Я помогаю ей улечься и, когда она засыпает, беру в кладовке шланг и тщательно поливаю траву и цветы в палисаднике.
* * *
Георг звонит через две недели. Я сразу узнаю его голос в трубке.
– Господин Судья? Извините. Я не отрываю вас от важных дел?
Важных дел у меня нет никаких. Я лежу на диване и слушаю классическую музыку, глядя в пятнистый, как лунная поверхность, потолок.