Бурча под нос негодования в сторону лейтенанта и чихнув от поднявшейся в салоне пыли от резких действий в поисках заначки, Тройкин достал литровую бутылку с мутной жидкостью, запечатанную свёрнутой в трубочку старой газетой.
-По-твоему, это немного? – удивился лейтенант, глядя на бутылку в руках улыбающегося напарника.
-Ну, всё может быть, товарищ лейтенант, – прилюдно ответил Тройкин, поглаживая бутылку.
-А что она такая мутная, как будто там мыло растворили?"
-Так я сам не знаю, товарищ лейтенант, мне дядя присылает из Ярославля; сам готовит, я ему доверяю – натурально всё – проверено; всё для "струн души". Глуповатая улыбка не сходила с лица Тройкина.
-Достаём стаканы! – скомандовал лейтенант и ловким движением руки вынул гранёный стакан. Тройкин проделал то же самое.
-Угощайтесь, товарищ лейтенант. Стаканы уже наполнились мутной жижой.
-Пахнет специфически, – поиграл усами, принюхался лейтенант. "Ну, за "службу"".
Гранёные стаканы глухо чокнулись, и уже через секунду стаканы были опустошены.
-Ну как? – спросил сержант, сморщив широкое лицо.
-Ёдрено – ответил лейтенант, занюхав рукавом формы.
-Между первой и второй перерычик небольшой, товарищ лейтенант.– Тройкин снова налил в стакан напарника и себе.
Потом ещё раз и ещё раз, пока бутылка с мутной водой не осушилась чуть ли не до половины. Лейтенанту даже понравилось, он начал нахваливать дядю "Бублика" за прекрасный крепкий напиток, после которого закусывать особо то и не надо.
Идиллию разрушила проходящая старушка, скрюченная в три погибели, с деревянной тростью, в зелёном платочке, в зелёном пальто, из-под которого были видны опухшие от старости ноги, волочащие новые галоши.
-Изверги, при погонах пьёте, так страну и пропили, – молвила старушка, закрепив своё мнение плевком в сторону двоих сослуживцев.
-Эх, она права, – в нетрезвой голове Серебрякова заиграла совесть. Даже под "градусом" он начал краснеть от стыда.
-Да че она понимает, ну, ещё по одной.