Наташа закрыла глаза, откинулась на спинку кресла, раскинув по подлокотникам руки, чуть согнутые в локтях, и разрешая ногам в туфлях на высоких каблуках, слегка разогнуться в коленях и стройными рядами съехать в правый бок.
Это была невероятно красивая театральная поза, только Маша не ощущала себя зрителем. Ей больше казалось, что ее не существует сейчас в этой комнате. Откровения были сказаны в пространство, а не ей лично. И правда, черно-белое кино без каких-либо эффектов присутствия.
– Помогите мне сделать выбор, оставить ребенка или сделать аборт.
– Сделать выбор? – не поняла Павлова.
– Помочь сделать выбор. Решать я буду сама, естественно, – снисходительно пояснила клиентка.
«О-о-о, пахнуло нарциссической травмой, – мелькнула мысль в голове Маши, однако она резко прогнала ее, напомнив себе, что работать следует с человеком, а не с диагнозом, тогда есть больше шансов на изменение ситуации, хотя в тоже время не стоило отрицать, что случай будет сложный. Уж, очень женщина сосредоточена на себе». И все же, Павлова психолог, а не психиатр. Диагнозы не входят в зону ее ответственности ни при каких обстоятельствах.
– Есть ли у вас ещё кто-то, кто мог бы повлиять на ваш выбор? – осторожно спросила Павлова, озадаченная вопросом: «что думает по этому поводу будущий отец ребёнка».
– Нет, – Наташа прикрыла глаза правой рукой, а после медленно провела ей вниз по лицу, останавливая у губ, перекрыв так рот. – Я плохо знаю того мужчину, а то, что знаю, мне не нравится. Он был хорош для флирта и секса, но не более, – говорила прямо в руку Наташа, и вдруг открыла глаза, подалась вперед и с жаром добавила, жестикулируя все той же рукой. – Случайный секс. Случайно порвался презерватив. Ну, я сдала потом анализы на инфекции, но чтоб такое?! Вот так случайно сломалась моя жизнь! Это провал! Как такое вообще возможно?!
Машу тоже обдало волной интереса. Показалось, что Наташа уже сделала свой выбор, только не признаёт его. Она могла бы, условно, отделаться лёгким испугом, и избавится от нежелательной беременности в какой-нибудь частной клинике в Москве, а потом никому и никогда об этом не рассказывать, чтоб скрыть свой провал или рассказать исключительно психологу, выплакаться и отрефлексировать.
Похоже никто и не ждал от неё маленьких карапузов, в виду ее диагноза, и деньги у неё явно были. Однако она пришла с этой темой на терапию, что было похвально и, в какой-то степени ответственно для Павловой. Не спугнуть и выдержать человека с нарциссической травмой, та ещё задачка.