Но все равно что-то было не то.
То ли виной тому была новизна, то ли то, что Марийка уже почти месяц не спала больше полутора часов подряд.
Роды были легкие… Мальчишки, решившие появиться на свет сразу втроем, были мелкие. Нет, для тройни богатыри, но для матери все прошло быстро и безболезненно. «Отчихалась!» – прокомментировал врач, присутствовавший на родах.
Вообще, там на нее толпами врачи ходили смотреть. Кто хотел тройню понаблюдать, а кто дамочку, прилетевшую в роддом на частном вертолете…
Но пролежала Мария недолго. На пятый день ее выписали домой. Забирали также на вертолете, кстати! Чем произвели еще больший фурор.
«Не, у нас бывает, рожениц привозят санавиацией! Ты не первая, – чесал затылок завотделением, – но чтобы увозили авиацией!»
В общем, тройня Соколовских с самого рождения оправдывала свою птичью фамилию!
Но на этом сказка и закончилась.
Начались серые будни…
Или один. Будень.
Марийка дням счет потеряла, а когда их Миша, Леша, Саша день с ночью попутали, то и ночам.
Вот и сейчас Мария качала на руках одного из троих, того, кто никак не мог уснуть, переминалась с ноги на ногу и меланхолично смотрела в окно. Взгляд ее был прикован к одинокому силуэту, опасливо бредущему вдоль левады.
Марийка щурила уставшие глаза. А, может, ей показалось? Может, просто почудилось? Может, пронесет?
Нет.
Не почудилось.
Человек замирал, пригибался, пытался быть невидимым. Наверное, и был таким. Для всех, кроме Марийки.
Она посмотрела на розовеющее небо, пытаясь сообразить, а это рассвет или закат?
– Марий, давай я в агентстве помощниц закажу! – настойчиво предложил жене стоящий в проходе Андрей.
Раз в пятый. Или в пятидесятый. Обсуждали они это часто. И на все ответ был один: «Я не хочу в своем доме посторонних!»
Мария обернулась, посмотрела на мужа.
Тот был одет в хорошо скроенный костюм. Чуть свободноватый пиджак скрывал кобуру, а трехдневная щетина добавляла образу элегантности.
– Ты на работу? – устало спросила она. – Поезжай! Я справлюсь! Ко мне сейчас придут.
– Марий, – покачал головой Никитич.
– Андрей! Я взрослая женщина! Я справлюсь со своими детьми! – Марийка подтолкнула мужа к коридору. – К тому же вон, – она кивнула на окно, – Ильинична плетется. Это ко мне.
Соколовский тяжело вздохнул, притянул к себе жену, крепко поцеловал: