Пока профессор не касался
Зачётов, севших на мели,
Курс философии казался
Весьма далёким от земли,
И мы почти уже вкушали
Блага каникул вшестером,
Нам грезились – река, паром
И степь… Но тут из ясной дали,
Как говорится, грянул гром!
И солнце отпуска погасло,
Благие помыслы губя,
А «Вещь в себе», студентам на́зло,
Вдруг стала «Вещью для себя»,
Поскольку: «От подобных денди
Невежей за сто вёрст разит,
И никаких таких стипендий
Им полученье не грозит».
Редут, который звался Кантом,
Несокрушимостью своей
Испортил жизнь стипендиатам
Не меньше, чем на двадцать дней.
Сначала Кант ни есть, ни бриться,
Ни посмеяться не давал,
Потом он стал во сне нам сниться,
Потом и самый сон пропал,
И часто кто-нибудь средь мрака
Бубнил, бессонницей томим,
С настойчивостью маниака —
Слова, не понятые им.