Но что-то было не так. Леля знала, что в горах есть водоемы, речушки и озера. Но моря…
– Ой, Сема, спасибо большое! – услышала Леля Морану. – Хоть на пару часов меньше торчать на этом клятом Олимпе!
Тут Леля наконец-то развернулась. Справа стоял Сема, сжимая лямку рюкзака, и глядя вперед на вывеску деревяной лачуги, где значилось «У Догоды». По другую руку от него стояла Морана. Она заправила волосы за уши и, подобрав юбку, двинулась к лачуге.
– А ну-ка, – сказал Сема, посмотрев на Лелю. – Бывший студент-мифовед, расскажи, что знаешь, про Догоду.
– Догода – богиня приятного вечера и ясной погоды…
– Ну за погоду она не отвечает, – сказал Сема. – Сейчас это обязанности тебя и Мораны.
Он подождал немного, думая, что Леля что-то спросит, но она молчала, соображая. Так что Сема неспешно двинулся к деревяному зданию. Только когда он прошел десяток метров, Леля отмерла. Она бросилась за ним – но не быстро, потому что по песку не побегаешь.
– Догода славянская богиня, но живет на Олимпе? – спросила Леля, когда нагнала Сему.
– Нет, – Сема улыбался, глядя себе под ноги. – Мы в Яви.
Леле стало дурно. А как же собрание?!
– Но мы…
– Ничего страшного, если мы придем на Олимп чуть позже. – Сказал Сема. – Там все-равно в это время делать нечего. А я обещал Догоде кое-что принести.
Сема ускорился, говоря этим: «на остальные вопросы сама ищи ответы». Леля тоже хотела пойти быстрее, но справилась с этим лишь когда песок сменился сухой травой. Ступив на каменную брусчатку, продавленную колесами автомобилей, Леля услышала, как хлопнула дверь – Морана зашла в помещение. Леля побежала и проскользнула перед Семой, так что он открыл ей дверь, а сам зашел последним.
Первым, что ощутила Леля, когда оказалась в помещении, был запах жареного лука. Затем возникла мысль о том, что «У Догоды» – это кафе, кафе богини приятного вечера.
Кафе было небольшим, хотя, может, так лишь казалось из-за кучи столов, стульев, ковров, бутылок, бочонков и бочек, выстроившихся у стен, и густого воздуха, который пробирал до корней волос. Леля хотела не дышать глубоко этим тяжелым воздухом. Однако, вздохнув несколько раз поверхностно, Леля не сдержалась и сделала нормальный вдох.
Окна пропускали мало света – они выходили на закатную сторону. Поэтому горели свечи в огромной металлической, местами ржавой люстре, которая висела на потолке двухэтажного здания. Второй этаж был вполовину меньше первого. Туда вела деревяная лестница с ненадежными перилами.