Эльза работала в двухэтажном белом здании на пляже Мириссы. С одной стороны к нему примыкала контора турфирмы, а с другой – большой хостел, где круглый год толпились самодеятельные туристы-рюкзачники из разных стран. Из трехэтажного здания в любое время суток доносилась музыка, а иногда Эльза улавливала резкий запах травки, разносимый теплым ветерком.
В прошлой жизни Эльза была штатным океанографом журнала «Нэшнл джеографик» и прославилась благодаря изучению подводных пещерных систем по всему американскому континенту. Теперь, спустя четыре года после гибели мужа во время погружения в Мексике, она работала научным сотрудником в шри-ланкийском Центре экологии акул – эта неправительственная организация владела всеми противоакульими средствами, включая сетки, на южном побережье страны и отвечала за их обслуживание. В небольшом центре работало всего десять человек, и Эльза никогда не сидела без дела. Если бы кто-то спросил ее десять лет назад, чем она будет заниматься в сорок два года, разве она назвала бы акул? Нет. Тем не менее от работы она получала удовольствие и постепенно обретала мир с собой, чего ей не удавалось долгое время.
Отбросив эти мысли, Эльза через парадную дверь вошла в здание центра.
– Доброе утро, Кристина, – поздоровалась она с местной девушкой, сидевшей за письменным столом на другой стороне прямоугольной комнаты. Кристина: двадцать один год, только что после университета, ясноглазая и хорошенькая – редкий мужчина не обернется.
Кристина сложила ладони под подбородком.
– Кохомада, доктор. Вчера вечером была такая буря! С моего дома чуть крышу не сорвало.
Эльза задумалась: это она в переносном смысле или прямом? Скорее второе. Кристина по-прежнему жила в доме родителей – шлакоблочном строении с крышей из рифленого железа – в трущобах, кишащих дикими птицами и бродячими собаками. Жила вместе с тремя старшими братьями и младшей сестрой и, скорее всего, именно поэтому всегда приходила на работу первой, а уходила одной из последних.
– А я даже не слышала ничего, – призналась Эльза. – Наверное, сплю как младенец.
– Никогда не понимала этой поговорки, – сказала Кристина. – Младенцы только и делают ночью, что просыпаются, разве нет?
– Тогда… как бревно?
– Разве бревна спят?
– Для такой дискуссии еще слишком рано, Кристина. – Эльза бросила сумочку на свой стол. – Я даже не успела попить кофе. Кстати, я и тебе принесла.