“Чтобы слушать, нужно не просто ухо. Нужно пустое место внутри. Вода знает это. Колодцы не молчат – они ждут.”
Каждая страница открывала обряд, ритуал, след. Некоторые были туманны – «принеси тень с холма в сосуд, когда ветер дует с востока», другие – завуалированы символами, загадками. Одна из записей говорила о зеркальном озере, что появляется лишь в полнолуние в дальнем ущелье. Там якобы можно увидеть своё «отражение, которое слушает» – если не боишься потерять голос. Другой – о трещине в скале, в которую нужно сказать своё имя шёпотом трижды, чтобы услышать, кто его шепчет обратно. Каждое упоминание приводило Аой к новому пути, новому испытанию. И все они сходились к одному: к раскрытию Истинного Якоря. Фонарь в роще – лишь часть. Лишь врата. Но за ними было что-то куда глубже. Что-то, что слушает её уже сейчас. И она пошла дальше.
Аой шла по тропе, давно поросшей мхом. В руке она держала амулет, который теперь слегка покалывал ладонь, будто реагируя на близость чего-то важного. Путь к озеру был описан в дневнике: “Ищи камень в форме руки. От него – семь шагов на север, три – на восток. Озеро появится только в тишине. Смотри не глазами – дыханием.” Она нашла камень. Он и вправду напоминал ладонь, выброшенную из земли. Когда она прошла указанные шаги и остановилась – ничего не было. Лишь мрак, листья, серое пространство между деревьями. Но потом… Ветер исчез. Вся тишина мира сконцентрировалась в этой точке. Даже её собственное дыхание стало чужим, ненужным. И тогда между стволами, словно отразившись от самого воздуха, появилось озеро – гладкое, как полированное стекло. Оно не отражало луну. Не отражало её. Оно отражало… что-то другое. Воду нельзя было назвать просто водой. Это была поверхность воспоминаний. Аой подошла ближе, но остановилась. На другой стороне кто-то уже стоял. Он был высокий, но не угрожающе. В руках держал свиток, и волосы – чуть небрежные, будто он давно не заглядывал в зеркало. Его одежда была поношенной, как у человека, который давно в пути, но ткань – хорошая, с вышивкой на вороте. Жреческая. Он стоял уверенно, но глаза… глаза были будто у тех, кто потерял что-то важное и всё ещё ищет, не зная, что найдёт. Аой заметила, как он чуть склоняет голову – жест вежливый, даже старомодный. Он смотрел на неё не с подозрением, не с удивлением. А будто знал. Не её, но саму суть её присутствия.