Удивилась Ева. Но не знала, что думать. Ничто не приходило в голову.
За всё время пребывания, органы власти заходили к девушке целых три раза. Как она понимала, получая нарийцы кое-какую дополнительную информацию, приходили сравнивали её. Своеобразный допрос вёлся, спасибо, в мягкой форме. Надеялась Ева, что и дальше так будет. В дружеской беседе. О её жизни всё будут спрашивать. Интересуясь, как, при каких обстоятельствах она, девушка, с Соломоном познакомилась. Как родители отнеслись к её жизни с Северным, тем более, что у них разница в возрасте существенная. О родителях расспрашивали. Спрашивали её о детях. Запутывали вопросами и опять переспрашивали, сравнивали ответы. Интересовались, ни хочет ли девушка что-нибудь рассказать ещё? Нет!
Нет! Старалась Ева отвечать только по делу. А личное – извините – это личное. Семейное! Но что-то полудраконы темнили. Почему-то уходили от её вопроса, сообщили ли они Соломону, где она? Она хочет домой! Всё! И её даже не пугало объяснения с мужем, откуда в ней целая орава малышей от чужого мужчины. Она решила разобраться, когда назреет вопрос. Не сейчас! Она маленькая, глупая девушка. У-тю-тю. И ресничками так невинно: хлоп.
Подходила тридцать вторая неделя беременности – семь месяцев. Верен предупредил свою любимую пациентку, если что, то, возможно, её скоро прокесарят. Вот-вот у них будет совещание врачей. Со дня на день. Консилиум. Обсудят и…
Ева же чувствовала себя довольно не плохо, и настаивала, что выдержит хотя бы до тридцати шести, тридцати семи недель. И это самый лучший результат. Почти в срок. Она-то тоже не хухры-мухры. Медик! Да и рожавшая ни раз. Опыт имеется.
Время у неё было и потихоньку, слово за соловом, выведала она нужную информацию о своём спасителе, тёмном нарийце с кроваво-рубиновыми пластинами, точно такими же, как на скопе, что висел на её шеи. Оказалось, Шайт – следопыт – низший ранг для нарийца. Еву предупредили, когда она просила помощи (или разрешения) встретиться с ним и поблагодарить. Нет! Дали ей понять, что благодарности её не требуется. Шайт никто. К тому же он имеет склонность к неоправданной жестокости. Да и вообще, он с другими низшего ранга военными улетел в космос на военные сборы. (В космосе что-то творилось, какое-то напряжение – это Ева чувствовала).