Вдоль дорожки к дому яркими огромными соцветиями Машу встречали георгины. Покачиваясь от дуновения лёгкого летнего ветерка, словно здоровались с гостьей. Пёстрые, ярко-оранжевые и тёмно-красные, розовые… Такие разные, один другого краше, проводили Машу до самого порога.
Только войдя в дом, Маша поняла, как она устала. Сбросив кроссовки и сняв рюкзак, Маша прошла по вязаным полосатым дорожкам до дивана и без сил опустилась на мягкие подушки. В доме пахло чистотой, свежевымытыми деревянными полами, парным козьим молоком и ещё чем-то очень вкусным. От всех этих запахов у Маши засосало под ложечкой и захотелось есть… Мироновна с улыбкой наблюдала за внучкой.
– Сейчас, моя хорошая, сейчас. Смотри, что я испекла, – шанежки.
– Что это, бабуля?
– Да неужто ты забыла? Я же привозила их тебе, помнишь? Тебе тогда они понравились.
– Прости, бабуля, не помню. Но пахнут просто волшебно!
– Кушай, кушай, только из печи достала. И молочком парным запивай. А потом иди поспи с дороги-то. А я делами займусь по хозяйству.
Машуня с наслаждением откусывала нежную мякоть выпечки, смазанной яйцом, покрывавшим тончайшей золотистой корочкой шанежку с картофельной начинкой. Парное молоко было непривычно на вкус. Маша старалась отодвинуть пенку в сторону, но та всё равно попадала в рот. Но с дороги Маша так проголодалась, что и пенка не помешала насладиться деревенской едой из русской печи. Сытный завтрак сморил Машуню окончательно, и она с удовольствием устроилась на мягком диване. Мысли куда-то убежали, и сон полностью взял над ней власть.
* * *
День пролетел как-то совсем незаметно, в разговорах о том о сём, в расспросах бабушки и Машиных ответах. Было заметно, что бабушка очень скучает, хотя виду не подаёт, но в город к дочери переезжать не собирается. Наконец-то, устав от разговоров, на бегу схватив бутерброд с колбасой, Машуня отправилась изучать местный колорит. Одевшись как подобает городской девчонке, распустив для пущей важности длинные волнистые волосы, поспешила в центр посёлка, где, как объяснила бабушка, собирается вечером вся молодёжь.
Каково же было её удивление, когда она увидела, кто собрался на вечерние посиделки. Вот бабуля насмешила так насмешила! Кого тут только не было! Бабушки в каких-то странных для городского глаза нарядах, в ярких головных уборах в виде маленьких шапочек, расшитых то ли бисером, то ли какими-то бусинами. Сидели они обособленно, в сторонке, на нескольких лавочках возле двухэтажного здания, походившего на школу или деревенский Дом культуры. В противоположном конце была большая круглая площадка с навесом. Вот там-то и толпились плотной кучкой ребята разного возраста. У кого-то был магнитофон или приёмник, потому что музыка доносилась именно оттуда. Но когда Маша подошла поближе, оказалось, что щупленький паренёк лет четырнадцати играл на гармони, а остальные затаив дыхание слушали. Маша поздоровалась. Ребята кивнули, а девочки внимательно стали разглядывать Машину одежду. Было похоже, что все знали о её приезде, потому что никто не удивился её появлению. Машуня была не из робкого десятка, её нисколько не смутил такой приём. Она бы и сама не обратила никакого внимания на чужака, будь то в её родном городе. Музыка затихла, и ребята наконец-то повернулись к незнакомке. Маша представилась. Ребята по очереди называли свои имена и с интересом расспрашивали, откуда она приехала и надолго ли. Постепенно напряжение спало, и Маша расслабилась. Ребята тоже угомонились и предложили спеть всем вместе песню. Но что бабушки подхватят звонкими чистыми голосами их пение, Маша совсем не ожидала. А старушки словно этого момента и ждали. Таких переливов мелодии, такой душевности в голосах взрослых и детей Маша даже по радио никогда не слышала. Будто сама природа помогала соединить несоединимое. Что-то необычное происходило с ней в эти минуты. Единение с тем целым, которое она почувствовала в слиянии голосов. В этом пении было что-то магическое, чего она раньше не испытывала. Словно заворожённая, Машуня сидела в окружении поющих ребят, не замечая ни времени, ни пространства.