В кармане звонит телефон. Номер незнакомый – я побаиваюсь таких, но всё же решаю ответить.
– Слушаю.
– Саманта? Здравствуй.
Этот голос невозможно забыть или перепутать с другим. По затылку точно молотком бьют – в глазах темнеет, ноги вмиг становятся ватными, а сердце, замерев на несколько секунд, начинает колотиться с удвоенной силой, словно пытаясь наверстать упущенное.
Не дождавшись ответа, он продолжает:
– Надеюсь, родители здоровы? Я скучал. Мы так давно не виделись!.. Мечтаю увидеть тебя снова и, как раньше, прижать к груди и поцеловать. Расспросить обо всём за чашечкой кофе. Надеюсь, в Хестоне найдётся приличное место, куда можно пригласить девушку? Ты ведь тоже скучала, любовь моя?
– Зачем ты звонишь? – нахожу в себе силы спросить. – Мы всё давно выяснили. Расставили все точки над i.
– Сердце болит о тебе! Лишь ты одна в моих мыслях, Саманта! – голос из заискивающего постепенно становится давящим и властным. – Не верю, что ты так легко могла позабыть обо всём, что было между нами! Неужели ты никогда не любила меня так сильно, как я люблю тебя?
Ужасно хочется сбросить вызов, разбить телефон и больше не покупать новый, но что-то удерживает меня от этого. Тело цепенеет, и я продолжаю стоять, прижимая трубку к уху, и слушать, слушать…
– Я верну тебя, дорогая, – шепчут в ухо, – непременно. Я найду тебя, где бы ты ни пряталась, сколько бы номеров ни сменила. Потому что ты любишь меня, а я люблю тебя. Мы предназначены друг другу судьбой.
– У меня есть парень, – голос слегка дрожит, но я ничего не могу с этим поделать, – и мы любим друг друга. Пожалуйста, не звони мне больше.
И сразу нажимаю отбой. С минуту или две стою, точно громом оглушенная, едва справляясь с охватившим меня страхом – липким и въедливым, своим ядом заполняющим каждую клеточку тела.
Джастин не звонил несколько месяцев, и я убедила себя в том, что он, наконец, успокоился и полюбил другую. Но он объявился снова! Откуда-то узнал мой новый номер, грозится приехать… Ну что ему неймётся, в самом деле!
– Микки? – оживаю я.
Верчу головой влево-вправо. Малыша не оказывается ни на красной горке, ни на зелёной. Нет его и в песочнице. Нет и на карусели. На верёвочных лестницах гроздьями висят малыши, но среди них нет моего кудрявого ангелочка.
– Микки! – зову я, чувствуя, как паника накрывает кипящей волной. – Извините, вы не видели Микки? Мальчика пяти лет, кудрявого, в синих штанишках с подтяжками? Нет? Не видели?.. Микки, где же ты?