У Волконского сдавали нервы. Он становился все более раздражительным. Стал еще больше ненавидеть телефон. Бывало, без цели уходил в лес побродить между стволов и послушать птиц. Но с каждым разом это помогало все меньше. Роман боялся, что вскоре просто сойдет с ума и натворит что-то ужасное.
Часто в Террикон заезжал инкогнито представитель государственной жилищной инспекции и снимал проблемные места в городке. В один из выходных дней в «Доброделе» появилось двадцать семь претензий на ржавые газовые трубы, мусор у торцов зданий, где были спуски в подвалы, мат, запечатленный на стенах чьим-то подростковым маркером или баллончиком с краской. И самое ужасное, что сроки устранения этих недочетов всегда были короткими. Чаще – одни сутки.
Роман хватал кисти, короба для электропроводки, тележку, весь остальной скарб, мчался устранять причины жалоб. И никогда в такие моменты Сивоконя не было в наличии. Волконский вывозил пакеты, красил, белил, оттирал, тщательно фотографируя исправления, чтобы отчитаться перед жилинспекцией. Это был просто беспросветный адов замкнутый круг.
Контейнерная площадка, как ее ни убирал Роман, становилась все грязнее. Казалось, что Террикон воюет с председателем и всем «Добрым домом» в его лице. Бывало, что пакеты, бросаемые издалека через крышу, просто пролетали у обескураженного трудяги над головой. Все это падало на асфальт, билось, перемешивалось, источало зловоние.
Роман нашел длинный лист фанеры, похожий по формату на транспарант. Достал краски, нарисовал забавную зверушку с мусорным пакетом в лапках и написал: «Зай! Ты это… не свинячь!» Прикрепил плакат к стене у мусорной площадки.
Надпись произвела фурор у молодежи. Первое время ее часто фотографировали на смартфоны, делились этим в социальных сетях, но чище все равно не становилось.
В офисе Роман навел идеальный порядок, добавил добротной мебели, которая часто без видимых причин попадала на свалку. Из толстой фанеры были сделаны два больших крюка и прикреплены перпендикулярно к одной из стен. Там, не мешая, расположился штапик, короба и прочие длинные вещи. Тележки тоже были подняты вверх, заняли места по стенам, повыше, у самого потолка. Здесь же появились новые полки и антресоли для инструмента, утеплителей и проводов. Целый шкаф был отдан под краски и грунты. От входа было ясно, что и где лежит.